Лев Жаков - Чудес не бывает

Что мелькнуло в его единственном окне в мир? Удивление, удовлетворение, одобрение, неудовольствие, разочарование?…

Ах да, спохватился я, зачем гадать, я могу снять часть защит, чтобы увеличить чувствительность. Но не увлекаться, место опасное, это видно без особых способностей. Итак…

Хозяин, будто почувствовав, что его могут поймать на ненужной мысли, засеменил вперед. Не его походка, отметил я. Зачем притворяется?

Да и что я так к нему прицепился? Не подозреваю ли я его? В чем?

"…У Псоя там стукач есть…", вспомнилось мне. "…Вычислить я его так и не сумел…".

С некоторым трудом отделавшись от кривого (он зудел от жажды узнать, зачем мы здесь), я примостился у окна, а подруги стали бродить по комнате, изучая. От завтрака мы отказались.

–Девчата, милые, сядьте, ради Мирэна, - не выдержал я, наконец, их любопытства и радостного возбуждения. - И вспомните таблицу умножения, я проверю округу.

Оле захлопнулась мгновенно, Линда еще пошарила ощущениями в пространстве, после чего обе сосредоточенно засчитали. Четырежды пять двенадцать… Их эмоциональный фон перестал создавать мне помехи. Я начал вслушиваться.

Комната под несомненной защитой, но то ли более слабой, то ли более изысканной, мастерской. Едва заметные линии, штрихи, намечающие контуры.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на своих чувствах. Вернее, на чужих. Угрозы пока нет, хорошо.

Еще немного пошарив внизу, в ощущениях подозрительных личностей, я махнул рукой девушкам, чтобы они расслабились, и занялся разглядыванием жилища объекта. Зачем я все это делал, было непонятно мне самому. Какая может быть польза от моих действий? Скорее, никакой.

Надо было сразу идти туда. Что я могу узнать, сидя здесь? Или Подлиза специально упомянул этот кабачок, чтобы мы здесь засветились, и кто-нибудь мог доложить Сирию Псою (ну и имечко, Мирэне). Если они в сговоре… Он ведь там был, у него. Или моя подозрительность перерастает в паранойю?

Начинала болеть голова. Постоянный шум - гул чувств и переживаний -угнетал. Чужие, чужие лезли эмоции, растравляя душу. Какие сильные, сочные попадались чувства!

Чтобы заглушить волнение в окружающей эмпатической сфере, я с удвоенным вниманием стал разглядывать дом напротив.

Мне открывался прекрасный вид на соседские ставни. Входная дверь находилась ровно подо мной, и никакого оживления перед ней я не заметил.

Опять накатила нервная дрожь. Я нервно сполз со стула, вытянув ноги, упираясь шеей в верх спинки и копчиком в край сиденья. Помогло.

Меня тошнило от происходящего.

Еще раз в окно, сосредоточившись. Каменная кладка, не кирпич, значит, когда-то владелец был богат. Я потянулся к дому. Молчаливый. Или защиты? Я слегка напрягся, пытаясь уловить, ничего не уловил, понял ошибку, расслабился… Легкая рябь: защита есть, но ничего сверхъестественного. Что же голова так болит?

–Девчата, - спросил я, потирая виски. - Есть у нас план?

–Зачем? - искренне удивилась черноглазка.

–Понятно, - вздохнул я. - Все понятно.

На небе слегка разошлось, и в комнату глянул робкий бледный лучик.

–Уж полдень, - протянула принцесса, косясь в сторону окна. - Да, пора бы обдумать перспективы.

–Оле, сиди здесь и следи за окном, - сказал я, вставая. - Линдик, тебе надо прогуляться и найти заднюю стену этого дома, и стоять там. Чтобы никто не вошел и не вышел, пока я там. Боевое задание ясно?

Подружки козырнули на военный манер.

–Тогда я пошел. Линда, идешь следом. Контрольный срок - завтра утром. Если не вернусь до этого времени, разносите все. Старичка хорошо бы взять живым. Пока.

Я чувствовал, что устал.

Итак, путь навстречу судьбе. Впрочем, у меня ведь несудьба.

Значит, навстречу Несудьбе. Это уже что-то.

Открываю дверь комнаты, выхожу в коридор. Низкий потолок, темно, факел далеко справа чадит в молчаливый полумрак.

Лестница. Коричневое до черноты дерево, отполированные руками перила холодят ладонь, скользящую легко, едва касаясь, мантия пощелкивает по столбикам и ногам, сапоги пошаркивают со ступеньки на ступеньку.

Поворот - желтеет, дымно и душно: накурено, закопчено.

Общий зал. Вид немного сверху - удивленные взгляды из разводов серых колеблющихся дымных извивов, сквозь запахи табака, чеснока, спирта. И один - резкий, жгучий, метнувшийся впритык - хозяин:

–Что угодно господину студенту?

Я, не шевеля головой, видя перед собой сизую дверь, в упор ее рассматривая, схватил кривого за ворот, притянул к себе, по-прежнему не замечая: