Лев Жаков - Чудес не бывает

А когда сам - никаких особенных эмоций.

Что, собственно, страшнее всего.

Весь вечер Тики был молчалив и задумчив. Он рано ушел в кровать, и я не стал его беспокоить. Я привел в порядок - заодно - и свою комнату: заправил диван, сложил книги со стола на полку около окна, туда же поставил пепельницу, которую притащил Винес для своих нужд, повесил всю одежду на гвоздь рядом с дверью, зажег свечу о спинку одной из саламандр, установил подсвечник на столе - за окном стремительно темнело, - и уселся перед креслом.

В должности меня, конечно, восстановили, только мне оно было уже не нужно. Защищу диплом по весне - и уйду куда подальше.

Куда? Да Мирэн знает! Вернее, даже Мирэн не знает. Никуда ведь все равно не уйдешь, ни от себя, ни от людей, а я еще и от ученика не могу уйти. Ах да, еще ведь рыженькая! Тоже хочет внимания. И ее я тоже не могу бросить, сейчас, по крайней мере.

А потом - посмотрим. Ее как раз взять с собой легче, она девушка сильная.

Самое обидное, что ведь и не приручаешь никого - они сами как-то приручаются. А ты все равно в ответе. Как так получается?

В дверь постучали, и сердце подпрыгнуло. Вот и она, долго жить будет!

Вошла Рыженькая.

–Я на минутку, - сказала она, словно извиняясь, и я опять поразился странному ощущению двойственности, которое исходило от нее. Что такое?

–Иди сюда, - позвал я ее. Пристроив принцессу себе на колени, я ласково погладил ее, поцеловал нежно, и прижал покрепче. Она привычно сунула мне лицо в ямку между плечом и шеей, и горячее ее дыхание защекотало мне кожу.

Медленно, чтобы не спугнуть, я ласкал ее. Дыхание становилось постепенно горячее и чаще, дрожь иногда охватывала ее. И вдруг - как молния - сверкнуло озарение. Я схватил ее за плечи и приподнял, чтобы видеть ее лицо:

–Почему ты мне ничего не сказала?

–Что? - удивилась она.

Да, совершенно искренне. Она ждет ребенка и сама еще не знает!

Мирэн побери этих невинных принцесс! Я засмеялся чуть истерически и прижал ее к себе. Я не знал, что сказать.

–Юхас, да что случилось? - допытывалась она, тормоша меня.

–Ничего, милая, ничего. Все случилось так давно, что бесполезно об этом и вспоминать. Теперь можно только смеяться или плакать, кому как больше нравится…

–Да что произошло?! Ну, что, расскажи!

Она приставала ко мне так настойчиво, что я не сумел бы сдержаться, если бы не Винес. Он вломился в лачугу, потрясая двумя бутылками.

–Привет, отшельник, я пришел к тебе праздновать! - возопил он с порога.

Увидев Оле, братец притих и запоздало осведомился:

–Не помешал?

–Входи, раз пришел, - сказал я.

Принцесса, видя, что Винес, похоже, твердо намерен устроить здесь пьянку, ушла. Я нежно поцеловал ее на прощание и вернулся в комнату, где братец умело распоряжался.

Сколько я не пил, я никак не пьянел. Осознание того, что я натворил, отрезвляло и не позволяло забыться.

Братец же, набравшись порядочно, пустился в откровения:

–Ждал и… ненавидел. Был такой же озлобленный, как… Потом, когда родился Тики, я задумался, я готов был простить, я думал, может, и меня так? А потом, когда я узнал… Сначала я просто знал, как и все, что он ищет сына. Показалось смешным, тоже ищет сына, пожалел я старика, подлизался к нему, сошлись… Не набивался я к нему в сыновья! Он сам что-то там себе думал. А потом, этим летом, я узнал. Про то, что он мой отец, про то, что не меня он искал все эти годы. А должен был! Так я его возненавидел, когда узнал, когда понял, что не меня, понимаешь ли, не меня! Это было самое обидное, самое больное… Он ведь - если честно - до конца не был уверен, что я - именно тот, кого он искал, он все сомневался. И странно, как при этих его сомнениях мы так неплохо сошлись? Хорошие отношения у нас сложились. Повезло, вот что. Смотрел я потом на тебя с ним, на себя с Тики… и видел, что действительно повезло… Завидуешь, небось?

Я только покачал головой.

–Где он, кстати? Что за война, о которой говорил дед?

–Сам не знаю. Говорят только, что он где-то в мире, где нет магии, поэтому туда не добраться, и умение ходить через отражения не поможет. Но я все равно ищу дорогу туда. Арбин, как ты понимаешь, со мной не откровенничает. Приходится самостоятельно все выведывать. У меня, конечно, осведомителей хватает. Однако никто точно не знает. К Совету Лиги доступа у меня все же нет, а это информация высочайшей степени засекреченности…

–То-то об этом весь первый курс треплется, - поддел я его.

–Моя работа, - выпятил он грудь.

–Зачем тебе мальчишки? - я опрокинул внутрь еще бокал вина, но опять без толку.