Александр Важин - Властелины дорог

Но Шура не слышал ее. Он все надеялся, что мать откроет глаза, что узнает его, скажет приветливое слово. Он вглядывался в родное лицо и не почти не слушал рассказ Барта и Тертия, которые видели случившееся.

– … два найта встретились. На одном мотоцикле двое. На другом - один. И как давай биться. А Мотря давай бежать с поля к селу. Мотоциклы ревуть, несутся быстро-быстро… один убил двоих… белый мотоцикл без седоков догнал и сбил Мотрю. Потом заглох. Один уехал… красный волк на черной коляске…

На похоронах Шуры не было.

Сколько он помнил, мать всегда была рядом. Заштопает разорванные штаны, будет сидеть у кровати, когда заболеешь, даст подзатыльник, если что-то натворишь.

Он не мог поверить, что матери больше нет. Не мог прощаться с ней. Не мог видеть, как родное тело засыплют землей.

Вместо этого он бессильно ревел, схоронившись среди зарослей в дальней балке. Пальцы остервенело рвали траву, ломая ногти, загребали плотную глину. Кровавая пелена застилала голубые глаза, и все вокруг - склоны балки, кусты, трава - все окрасилось багровым цветом. Перед глазами плыло и колыхалось пурпурное облако, алый туман заполонял голову.

Внезапно из этого марева выпрыгнул красный волк. Большая дикая собака, как рассказывали старики. Жили такие в тех краях, где обитали овцеводы.

Появившийся зверь злорадно скалил зубастую пасть, и Шура узнал его, хотя и никогда не видел. "…красный волк на черной коляске…" Это он сожрал мать! Зверь с мотоцикла умчавшегося найта.

Кровоточащие пальцы вгрызались в землю, а в воспаленном сознании они впивались в горло ненавистного зверя. А красный волк все скалил пасть и хохотал над бессильным мальчишкой. Потом запрыгнул ему прямо в голову.

Когда он появился на дворище, где одиноко стоял маленький домик, бабка только сложила руки.

– Сиротушка. Куда же ты запропастился? И попрощаться с ней не пришел. Три дня искали… - запричитала бабка, глядя на ввалившиеся щеки, воспаленные глаза с неистовым взглядом.

Ответа она не услышала. Шура молча прошел в дом, взял со стола краюху хлеба, сунул за голенище стоптанного ботинка сточенный ножик с потертой рукоятью, положил в карман маленькое бронзовое солнце - подарок матери - и вышел на улицу. Там молча обнял бабку, развернулся и зашагал прочь.

– Я ить думала, что ты терича на поле будешь работать. Куда ж мой надел-то терича?

Бабка пыталась догнать, упрашивала остаться, рыдала. Но Шура был глух, а шаги его торопливы. Красный волк обосновался в голове и гнал его прочь. Вскоре Тайра отстала.

На окраине Шуру догнал Дариан. Пасечник его окликнул, потом схватил за руку. И встретился с холодным взглядом голубых глаз в красных прожилках.

– Послушай. Сейчас ты выбрал неправильную дорогу. Она приведет тебя в никуда. Я не буду тебя упрашивать остаться. Ты уже взрослый и сам принимаешь решения. Просто взвесь все еще раз, подумай спокойно. То чувство, которое поселилось у тебя в душе, сейчас мешает тебе думать. Что случилось - то уже в прошлом. Мертвых не дано возвращать никому. А нужно научиться прощать. Ведь Солнце нас прощает и каждый день снова посылает нам свое тепло…

Шура вырвал руку и побежал прочь.

А пасечник стоял и смотрел вслед, пока горизонт не поглотил бегущую фигурку парнишки.

Теперь, покачиваясь в седле, Шура подумал, что тот парнишка навсегда растворился в горизонте.

За десять лет странствий любознательные голубые глаза выцвели, превратившись в серый лед. Щуплое тело стало крепким и жилистым, на руках проступили вены, беззаботные мысли огрубели. Могучие мышцы так и не забугрились по телу, зато движения стали вкрадчивыми, уверенными, а разум - холодным. И страх он сумел поставить себе на службу.

Многочисленные шрамы на теле иногда отзывались давней болью. И непрерывно кровоточил один большой шрам в душе. Постоянный спутник - красный волк - надежно поселился в голове, не давая расслабиться, заставляя постоянно держать след…

Они держали путь на Мидриас. Рулевой поверженной Акулы поведал, что через два дня в главном городе провинции начнется Большой Турнир, который устраивает королевский наместник Плойны.

Сам турнир мало интересовал Шуру. Зачем ему биться тупым копьем? Чтобы снискать славу и добыть лишнюю нашивку на куртку? С него хватает и ожерелья из ключей. Для него главное - это бить без промаха острым наконечником. Он должен быть готовым нанести смертельный удар. Сразить одну единственную цель, ради которой он и бороздит дороги Объединенного Королевства.