Михаил Ланцов - Наглая морда

Маги магами, но картошку чистили на кухне обычными ножами. И ямы для сортиров копали не чем иным, как самыми простыми и незамысловатыми лопатами.

И такой подход дал свои весьма позитивные плоды. С одной стороны — за месяц пути получилось предотвратить двенадцать нападений и три засады. С другой стороны — отряд с каждым днем все больше и больше начинал напоминать воинское подразделение. Слабенькое, жиденькое, но уже управляемое. Тем более что Виктор, не мудрствуя лукаво, разбил вверенных ему людей на три взвода по три отделения. И начал налаживать нормальное их взаимодействие. Дошло до того, к исходу месяца, все члены экспедиции начали обращаться к нему не иначе как товарищ капитан. Ну и между собой, тоже, блюдя субординацию. Конечно, повышать себя в звании было неправильно, но куда деваться? Да и, в конце концов, какая разница кем стал российский старший сержант среди диких аборигенов?

Единственное, о чем горевал Орлов — это форма. Вся эта пестрота в одежде сильно мешала. И если поначалу — чуть — чуть, то позже только магией и спасались от потери внятного внешнего вида.

Зато народ подтянулся. Даже заплывшие жиром «бюргеры» из числа аристократов избавились от изрядного животика и второго подбородка. Не полностью, конечно. Но и этот результат впечатлял. Даже их самих.

Вот.

Спустя пять недель таким походным ордером они достигли первого пограничного препятствия — какой-то странной полосы густого тумана, отгораживающего окраину пустошей от ее центральной части.

— Приплыли, — с явным разочарованием в голосе отметил Виктор, когда один из темных эльфов попытался войти в туман, а его вытолкнуло наружу так, словно он упал на батут.

Предприняв несколько неудачных попыток проникновения за полосу клубящегося тумана, отряд встал лагерем в сотне метров от границы.

— У кого какие мысли? — Обратился Виктор к собранному им консилиуму из подчиненных.

— Завеса совершенно непрозрачна для магии, — развел руками один из старейших и наиболее опытных магов.

— Прекрасно. И как ее пробить?

— Она полностью поглощает любое магическое воздействие… — осторожно заметил тот.

— Хм. Как думаете, она глубоко уходит в грунт?

— Что вы имеете в виду?

— Подкоп.

— Не думаю, товарищ капитан, что это реально. Такого рода завесы вряд ли можно так легко обойти.

— А вы с ними встречались?

— Нет, но если тот, кто ее поставил, смог установить такую совершенную защиту, то наивно полагать…

— Ясно. — Оборвал его Виктор. — У кого-нибудь еще мысли есть?

Мыслей не было. Народ был в полной растерянности.

Добрую неделю люди, эльфы, гномы и дварфы его отряда пытались найти решение, тупо и банально перебирая все известные им способы пробивания магических завес. Но тщетно. Не удалось даже выяснить структуру защиты, ибо любые плетения развеивались при первом же контакте, а энергия, вложенная в них, втягивалась в туман с неутомимым аппетитом. Пробовали даже перегрузить контуры, но ничего не вышло — только опустошили свои запасы магических сил.

На восьмой день Виктор не выдержал. Подошел шагов на пять к завесе, достал пистолет, и с криком «Сова! Открывай! Медведь пришел!» высадил в туман всю обойму. И завеса отреагировала! Всколыхнулась. И выпустила из своих чертогов очень странную женщину с темно — синей кожей и четырьмя руками.

Ее большие, красивые глаза с бездонными черными радужками завораживали. Как и она сама. Конечно, четыре руки смущали, но они совершенно не портили ее гармоничной и даже изящной обнаженной фигуры. Такой гибкой, упругой, манящей. Вторая пара рук явно была нематериального происхождения, а потому двигалась без особой увязки с мышцами — видимо по воле магических плетений или еще как.

— Кали… — как-то неуверенно произнес на выдохе Виктор.

Это имя было ей явно знакомо — она вздрогнула и с явным интересом уставилась на возмутителя спокойствия.

— Ты знаешь это имя… — наконец тихим, чуть шипящим голосом произнесла она. — Откуда?

— В моей стране, — перешел Виктор на русский язык, — поддерживают культурные связи с народом, поклонявшимся тебе.

Она чуть наклонила голову, всматриваясь в гостя.

— Но разве там живут И' ри' тор? — Ответила Кали на весьма недурном русском. Чувствовался только едва заметный акцент и ударения с мелодикой что-то неуловимо напоминали.

— Только мой род.

— И ты надеешься, что я тебя пущу?

— Иначе бы я не пришел, — пожал плечами Виктор. — Я слышал, что все это добро может получить наследник?