Асия Аслаева - Шелест силы

Около года я шаталась по трактам. Головные боли постоянно преследовали меня, колдовать не решалась - три пальца я залечить не сумела, хотя и пыталась исправить столь досадное положение. И на мне висел крайне неприятный 'маячок', который выслеживал мое каждое движение. О том, кто его повесил, сомневаться не приходилось. Затем последовало еще одно предложение - Эстальт не отказался от своих планов. Он попросил вернуться к нему - это когда меня по его приказу едва не покалечили-то - и совершить набег в Лес. Я отказалась, внушительно ткнув ему в глаза непослушными кривыми пальцами и откинув челку со лба, дабы был виден незаживший еще шрам. Он согласился, что поступил по-скотски, упрекнул меня в том, что я якобы сама напросилась, и ушел прочь, наподдав еще больше и гораздо яростнее.

Я дошла до Зелень Града.

Я была очень голодна. Питаться всякими травками в лесу становилось невозможным, дроу же в грязных лохмотьях, с торчащими острыми ушами вызывает ненужный интерес. Пришлось воровать, во имя великой цели, а именно, не умереть с голоду и от направленного на тебя любопытства окружающих. А как воровать со сломанными пальцами? С примечательной внешностью, пусть и с отличным ночным зрением и неизменной техникой? Что бы я не говорила про свою ловкость, тогда я была не в форме, и действовала очень грубо… Запалилась довольно скоро. Вот здесь я и повстречалась с Пророком.

Дальше стало проще. Появились хоть какие-то деньги. Не спрашивайте - как… Появились. Наворовала. Шартэм не осуждал, он лишь с любопытством на меня всякий раз, когда я приходила посидеть рядом с ним, просто так, ища какого-либо общества. Совала ему ладошку с длинными скрюченными пальцами, а он разминал ее. Даже пришлось повторно ломать кости, чтобы поставить их так, как нужно для дела. Через семь лет жалкого существования я была относительно здорова и потихоньку начала выправлять магию и остальные дела, кои творились с помощью целых и здоровых пальцев, а не кучерявеньких да дырявеньких, кои некогда присутствовали у меня. Первым делом скинула мощнейший маячок и блок, поставленный самим Владыкой. О! Горжусь, если честно, поскольку Шартэм не мог снять, что-то ему мешало. Видимо Владыка все-таки не надеялся на мое 'благополучное' излечение, поэтому несколько опешил, и с какого-то перепуга появился передо мной. На это у меня была вполне естественная реакция - мы с Владыкой крупно поцапались, в том числе и магическим способом, и договаривались уже лежа на земле, едва не помирая из-за растраченных резервов. А договорились мы вот о чем: Я не трогаю его и его сокровищницу, он же в свою очередь отстает от меня и моих драгоценных пальцев, и получает от каждой моей кражи десять процентов, в качестве обучившего меня человека. Но этом и порешили… Он ушел, а я осталась и теперь живу так - по-своему. Ему я плачу исправно, если, конечно, оплата производиться в деньгах. Если нет - извиняйте, не откалывать же кусок от артефакта…

С Дирой наши отношения наладились неожиданно, когда пришлось перехлестнуться в наших работах. Даже не в работах - так, пришлось действовать на одной и той же улице одного и того же города, в одной и той же корчме. Дира охраняла молодого вампира, которому вздумалось попутешествовать до неизвестной точки назначения, я же караулила человеческого мага, который непременно должен был остановиться в этой корчме, поужинать. Мы узнали друг друга, едва я вошла в зал. Несмотря на прикрывающий мою голову капюшон, бесформенные одежды, несмотря на уйму щитов и барьеров перед моим сознанием. Кровь. Только этим объясняется вскакивание Диры с места и стремительный 'полет' до застывшей в дверях меня. Мы стояли, - я разглядывала ее красивое лицо, она силилась заглянуть под капюшон - и молчали. Угрозу, направленную на оставленного в одиночестве вампира заметила я, машинально швырнув в нападающего один из дротиков. Потом Дира поблагодарила за спасение сего ценного субъекта.

Все. Больше не могу. Или не хочу. Вы и так узнали из моей биографии больше, чем все мои родственники вместе взятые.

Возвращаюсь на жаркую, грешную землю, на которой я в данный момент покоюсь наедине с Лертом, если не считать бессчетное кол-во трупов. Лерт недовольно ворочался и плевался густой, черной кровью. Я разглядывала красивое ночное небо, по которому лениво плыли мутные облака, и искала в себе желание подняться на ноги, перевязать грудь, посмотреть рану Лерта и броситься в погоню за 'Шелестом'.

Что делать? Для начала досвистеться до Путника и поднять на ноги, в первую очередь, себя и Лерта. Сколько это займет? Хорошо бы отлежаться… Нет, не могу позволить похитителем удалиться, причем таким варварским образом. Надо полагать, Зиттарин жив, ведь Лерт говорил, что он имеет такую же ценность что и артефакт, значит, убивать его не станут, даже если сильно приспичит.