Елена Ежеменская - Чародей

– Тебе ничего не придется разгребать, если тебя убьют за ближайшим поворотом.

А это верно… Но вновь пойти к Адальберту - это же несусветная глупость! Чем все закончилось в прошлый раз? Вот-вот.

– Есть одна проблема, - вдруг напомнил о себе Джемал. - Меч.

– А что с ним? - я старался, чтобы мой голос прозвучал как можно невиннее, но, кажется, мне это не удалось.

– Ты должен вернуть его Адальберту или добровольно отдать кому-нибудь другому. Посмотри, что он уже с тобой сделал. С каждым разом будет все хуже. И тогда рога и хвост станут не самой ужасной перспективой.

Я задумался. Отдать "Каратель"? Да ни за что! Он теперь мой, Адальберт сам так сказал… Возвращать его необязательно. Но я уже в который раз убедился, что Адальберт - лживая тварь с черным сердцем. Не очень-то соответствует имиджу доброго старикашки, каковым он себя изображает. Если все до единого слова его были ложью… Значит, он лгал и насчет меча. Адальберт знал, что даже если я не вернусь, он так и так получит свое оружие обратно.

Нет, второй раз попадать в заботливо расставленную ловушку мне что-то не хочется. Если я и вернусь в башню, то только затем, чтобы убить его.

– Нет, не вздумай, - рыкнул на меня Джемал так, что я вздрогнул.

Я что, озвучил свои мысли? Наверное. В последнее время я вообще не слежу за тем, что делаю или говорю.

– Если ты убьешь и его, ты развяжешь настоящую войну между Добром и Злом. И тогда пострадает не только Магический круг.

– Преисподняя? Геенна огненная?

– Она тоже, но суть не в этом. Мир, в котором ты жил раньше, пострадает тоже. И гораздо сильнее, чем Круг. Большинство людей просто-напросто погибнут.

– А разве война еще не началась? Убийство Тимерхана - это вполне приличный повод. Да и послы эти…

– Понятия не имею, почему Адальберт до сих пор не воспользовался такой замечательной возможностью, - пробасил Шайтан, со стуком ставя на стол кружку, количество пива в которой уменьшилось ровно наполовину. - Ведь послы - очень важные шишки. Убьешь их - считай, ты сам труп.

– Тимерхан и так труп, - поежился я.

– А где доказательства, что их убил именно Тимерхан? Ведь кроме тебя и подозревать-то некого. Ты в полном дерьме, приятель.

– А то я не в курсе, - вздохнул я.

Так ничего не решив, мы разошлись по нашим спальным местам.

Я ворочался уже около часа, но сон все никак не шел. Логично, что я думал о том, как бы спасти свою шкуру. Но остальные пострадают не меньше, если будут помогать мне. Аргаив и Ракел вопреки правилам Демонического братства не помогать смертным, а выполнять свою работу, ввязались в это. Дэниел из-за меня угодил в опалу к силам Добра. Мотивов Стюарта я вообще не понимал, Джемал помогал Амену, а тот в свою очередь вцепился в меня, будто я какой-то редкий экземпляр чародея, который появляется только раз в тысячелетие.

И почему вокруг меня так много добровольных помощников, когда они совсем не нужны?

– Амен, - окликнул я мыша, который примостился под карнизом.

– Чего? - проворчал тот в ответ.

– Может, тебе стоит перестать меня учить? Я имею в виду, если ты не хочешь, чтобы я был твоим учеником, то…

– Не говори глупостей, Дэрриен, - из-за кожистых крыльев высунулась серая мордочка. - Я буду тебя учить, несмотря ни на что.

– Почему? Тебе так нравится наживать неприятности на свою голову?

– Нет. Мне просто интересно. Не каждый день тебе в ученики попадает чародей, напрямую связанный с Апокалипсисом.

– Очень смешно, - скривился я.

– Да и потом, ты мне нравишься. Такого мага я еще не встречал. Обычно те, кто обнаруживают в себе силу, начинают раздуваться от гордости, дескать, я умею повелевать огнем или водой, хотя на самом деле без меня они ничему и не научатся. Ты же наоборот подавляешь в себе свою гордыню, а это верный путь к тому, чтобы стать не просто хорошим, но выдающимся чародеем. Мало кто способен вот так сразу это сделать.

– Подавлять свою гордыню, - протянул я. - Интересно. Все начинающие маги проходят промывку мозгов насчет этого?

– Практически да. Лишь единицы серьезно относятся к тому, что их жизнь меняется навсегда. Обычно люди пугаются, осознав в себе силу. А потом начинают… как это на вашем языке… ну, когда знаешь, что у тебя есть что-то, чего нет у других, и ты этим до жути гордишься.

– Понтоваться, - подсказал я.

– Понтоваться, - повторил мыш. - Хорошее слово. Может, сыграло свою роль то, что ты уже слишком взрослый по сравнению с теми, кого мы обычно беремся обучать. Подростки… У них преувеличено ощущение собственной значимости. Им кажется, что без них этот мир канет в бездну.