Денис Юрин: Заступник и палач

Сотник одним из первых бойцов ополчения взобрался на городскую стену. Только когда он взглянул на бескрайний простор полей, простиравшийся за пределами города, от сердца ветерана отлегло, тревожные предчувствия, не оправдавшись, ушли, а их место заняла злость.

– Кто, кто из вас, балбесов, трезвонить вздумал?! - кричал на часовых Марвет, щедро раздавая тычки, зуботычины и затрещины. - Город весь перебудили, мерзавцы! Вон, вон, полюбуйтесь, тетери, ваших рук дело, вы натворили, деревенщины сиволапые!

Все девяносто два бойца ополчения уже заняли позиции на стенах, но к первому и единственному рубежу обороны все продолжал стекаться народ. Голые мужики с факелами, дубинами, топорами и кольями; бабы с коромыслами и ведрами воды, приготовленными на случай, если начнется обстрел огненными стрелами; малая ребятня и городская верхушка, желавшие поглазеть, что произошло.

С высоты крепостной стены перебуженный город был виден, как на ладони. Дать отпор напавшему ночью врагу спешили все: и мал, и велик, люди обоих полов, всех возрастов и сословий. Исключение составляли лишь два-три десятка перепуганных приезжих, мечущихся в незнакомом лабиринте деревянных домов, изгородей, сараев, свалок и заросших диким лопухом огородов. Они были не способны самостоятельно, без помощи местных жителей, найти спасительный выход из бесконечных тупиков и развилок.

– Марвет, ты того, не лютуй, остынь! Мы ж, как ты учил: чужаков заметили и в колокол вдали! - визжал настигнутый сотником часовой, пытаясь прикрыть руками голову от сыпавшихся на нее ударов. - Ну, трухнули малость, не распознали, кто едет.

– Не распознали?! Я вам покажу, не распознали! - продолжал Марвет воспитывать кулаком паникеров, разозлившийся не столько из-за их трусости и непроходимой глупости, сколько потому, что шишки со стороны возмущенной и перепуганной ложной тревогой городской общины посыпятся именно и только на его седую голову.

В окрестностях было светло, как днем, от света более сотни факелов. К городу медленно двигалась кавалькада вооруженных всадников. Хоть воины и были чужаками, но они не принадлежали ни к зловещим силам тьмы, ни к грозным разбойникам. Видимые издалека бело-голубые одеяния всадников и развевающиеся на ветру знамена нельзя было перепутать ни со шкурами оборотней, ни с драными кожанками вольных головорезов. Только одни воины носили эти цвета, только одни рыцари имели право изображать на своих щитах, куртках и стягах голубизну небесной выси с плывущими по ней белыми облаками, рыцари Ордена, воинство, посвятившее свои жизни борьбе против ночной скверны. Замухрышке-счетоводу, видимо, удалось нагнать на своего господина, королевского сборщика податей такого страху, что Святая Братия прервала важные моления и, покинув свой походный лагерь, проделала трудный путь от Дукабеса до Лютена всего за несколько часов.

«Но как они смогли, как смогли приехать так скоро? Не слишком ли много в последнее время происходит случайностей и совпадений?» - подумал Марвет, отвлекшись от избиения провинившегося часового, который, в свою очередь, тут же воспользовался моментом и поспешил удрать.

Горожане не понимали, что происходит, и поэтому выражали свое недовольство возмущенными криками. Дюжина крепких ополченцев едва сдерживала рвущихся на стены мужиков, сонных и злых, не видящих оснований, почему им не дают подняться и принять участие в защите родного города. Еще больше шокировали толпу действия стрелков на башнях, опустивших луки, и привратников, ставших не укреплять ворота перед штурмом, а, наоборот, отодвигать массивные запоры и вращать тугой, скрипучий механизм перекидного моста. Когда же по изумленному поголовью народных масс волной прокатилось зловещее слово «Орден», ряды добровольных защитников города стали быстро редеть. Первыми площадь покинули женщины, потом их примеру последовали и мужья. Через несколько минут перед воротами остались лишь не имеющие права разойтись без приказа сотника ополченцы и толстенький староста в окружении членов городского совета.

Жители Лютена уважали и чтили благородных борцов за спасение праведных душ, но на всякий случай предпочитали держаться от них подальше. Слухи о подвигах рыцарей Небесного Ордена иногда докатывались и до таких удаленных местечек, как этот затерянный в глуши болот и лесов городок. Многие из них были вполне достоверными, в некоторые было трудно поверить, а о некоторых даже страшно подумать. Ни одна борьба, даже святая, не обходится без случайной крови, темных делишек и невинных жертв. Попасться под руку утомленным долгим переходом радетелям добродетели и сторонникам Света никому не хотелось.