Сергей Чехин - Ленивец (СИ)

Девушка опустила голову.

- Да. Он не лжет.

- А чума? Ваших рук дело?

- Ну что вы, я очень слабый колдун, необученный. Просто совпадение.

- Выходит, богиня сжалилась над нами. Но если Колбан рядом - жди беды. Он может напасть на город в любой момент. А половина гарнизона умерла от заразы.

- Мои соболезнования. У вас корабль есть?

- Шутите, сэр? Дюнвик за версту огибают. Купцы пожалуют через неделю, не раньше.

- М-да, ситуация...

Так долго тусоваться в вонючей дыре... с ума сойти. Хотя если ее немножко почистить, помыть, отправить горожан на субботник... Пока на улицах столько дерьма и трупов - с кресла не встану.

- Есть хочется...

- В столовой остался завтрак. Наверное.

Лира проводила меня в просторное помещение с длинным столом и скамьями. Дежурный принес нам два закрытых глиняных горшочка и ломти черствого хлеба. Без задней мысли поднял крышку и чуть не задохнулся. Вонь была... неописуемая. Представьте концентрированную смесь пережаренной селедки и тухлой рыбы. Аж глаза заслезились. Как только не блеванул - загадка мироздания.

Спутница же с аппетитом налетела на угощение и принялась полной ложкой черпать нечто, напоминающее склизкий кисель с чешуей, костями и требухой. Заметив мое лицо, очень похожее на ту фотку с китайским пловцом, она удивленно спросила:

- Чего не ешь?

- Что. Это. Такое?

- Квашеный лещ.

- Квашеный?

- Ну да. С нотками чернозема. Чуешь?

Лира поднесла ложку к лицу, но дар принял это за химическую атаку и окутал меня непроницаемым щитом. Вот бы раньше так!

- Рецепт прост. Роешь яму поглубже. Засыпаешь лещами. Сверху прикрываешь дерном. Месяц полежит - и весь год есть можно. В походе самое то.

В пищеводе словно закопошились слизни.

- А где подают обычную еду? Шашлыки, кашу, овощи?

- В таверне у причала. Но сейчас там все бешено дорогое. Из-за чумы всегда задирают цены.

- Есть деньги?

- Пара монет.

- Дай одну.

- Не хватит...

- Дай. И не задавай вопросы.

Она положила на стол серебряный кругляш. Спрятал его в карман.

- За мной.

Мы встали посреди винтовой лестницы. Здесь нас вряд ли бы заметили, а рисковать я не мог. Фальшивомонетчиков в эти славные века варили заживо или сажали на кол.

Снял плащ, протянул спутнице.

- Держи. Услышишь шаги - сворачивай и уходи.

- Что ты задумал?

- Тихо.

Положил монетку на ладонь, вздохнул и шепнул:

- Контрол-копи, контрол-паст.

И резко провел по серебряному свободной рукой, будто норовя швырнуть его в Лиру. Блестящий кругляш упал на плащ. Еще один остался на ладони.

- Ничего себе.

- А ты думала. Лови.

Монеты полетели как из-под копыт золотой антилопы.

- Завтра начинаю жизнь с чистого листа. Светлые мысли, белоснежный кадиллак...

- Хватит. Держать уже тяжело.

- Бери половину и валим отсюда. Кажется, я весь провонял квашеным лещом.

- Сейчас. У начальства отпрошусь.

В таверне мы нашли лишь забулдыгу под столом - то ли пьяного, то ли мертвого. Весь город кутил на площади, неистово топоча и брызгая друг на друга нечистотами. Если дело пойдет в том же русле - уже завтра вспыхнет новая эпидемия.

Даже спереть нечего, кроме заплесневелого хлеба. Очаг остыл, в горшках свили гнезда пауки. Пришлось уйти, несолоно хлебавши.

Мимо, вереща и улюлюкая, пронеслась стайка детворы. Чумазики тащили на веревках дохлых метрокрыс. Одна прокатилась по ноге, и меня аж затрясло. Вонь, грязь, чума - надоело! Геракл очистил авгиевы конюшни, а я очищу Дюнвик.

Бодрым шагом направился к причалу.

- Ты куда?

- Будь рядом. Что бы ни случилось - не бойся.

- Уже страшно! - сказала она без сарказма.

Река, повинуясь моим представлениям о прекрасном, вышла из берегов. Предстояла нелегкая задача - хорошенько прополоскать улицы, но при этом не устроить потоп и не смыть горожан. Два горячих бурлящих потока поползли вдоль улиц, растворяя и унося нечистоты. Водяные тентакли хватали зазевавшихся грызунов, затопляли норы, уволакивали прочь мертвечину.

Вскоре радостные вопли на площади сменились криками отчаяния.

- Наводнение! Все по домам!

За считанные мгновенья народ расселся по крышам, с ужасом взирая на пенные ручьи всех оттенков коричневого. Храбрые солдаты забегали по городу и быстро нашли причину буйства стихии. Но Лира дала отмашку, и вояки вернулись в гарнизон.

Я остановился, лишь когда вода стала того же цвета, что и до генеральной уборки. Воздух ощутимо посвежел, налетевший не без моей помощи ветер развеял миазмы застарелой вони. Оказывается, Дюнвик вымощен брусчаткой! Кто бы мог подумать.