Василий Маханенко - Поиск

— Какой пересмотр? Разве в твою бедовую голову не приходило, что вместо общественных работ достаточно было приговорить меня к явке с повинной к Герхарду для полного отчета по делу? С точки зрения юрисдикции — это правильнее, чем наказание работой. Герхард вправе наказать меня по своему усмотрению. Например, приговорить к перерождению. Почему тебе нужно все на пальцах объяснять?

— Люмпен мог навесить такую защиту на любимого раба, что Герхард ждал бы твоего перерождения до самого рестарта! — не долго трубил оркестр «Триумф победителей» в моей душе. Раздражение в конец изничтожило всю радость от освобождения наставника. Баста! Он освободил меня, я его. В расчете. Все остальное, по деяниям праведным!

— Он только возродился и сожрал всего одно поместье, — припечатал меня Арчибальд. Я даже представил, как он закатывает глаза. — Откуда у него Энергия для такого? Свет великий, тупость непроходимая! Значит так. Пока я буду виниться перед главой за фантазию недосудьи, ты отправляешься немедленно в Святилище и сидишь там тихо. Люмпен наверняка захочет вернуть игрушку или отыграться. На его стороне пока Фабио, Айвен и Громана. Остальные выжидают, оценивая обстановку и шансы. Но это моя забота. Тебе я это сказал для информации. Если вопросов нет, бегом в Святилище!

Коммуникатор отключился, чтобы тут же заработать у Долгунаты. Друидка сразу повесила полог, что было лишним. По сжатым губам и желвакам на скулах и так понятно, что каторианец не с победой ее поздравлял. Одно я мог сказать, получить выволочку от наставника в компании приятнее, чем в одиночестве.

Закончив разговор, Ната хмуро смотрела на меня, не произнеся ни слова. Услышанное от каторианца, друидке не нравилось, и она колебалась. Я подтолкнул ее к разговору пресловутым русским «Ну?». Не ровен час, дождемся еще одного звонка, а у нас зависла дуэль на повестке дня.

— Паладин Ярополк, предлагаю заключить мировое соглашение и отказаться от дуэли. В качестве условий для мирового соглашения предлагаю словесные извинения за слова и поступки, повлекшие вызов на дуэль, и взаимный отказ от притязаний на призы. Ты принимаешь мои условия или настаиваешь на дуэли?

То, что это было решение не гордой друидки и оленю понятно. Что такого Арчибальд ей сказал, что она отказалась от потенциально выигранной дуэли и дневника Мадонны, мне узнать было не суждено. Но мне было любопытно, зачем она потребовала в качестве приза дневник.

— Я готов пойти на мировую, если ты мне честно расскажешь, зачем тебе понадобился дневник Мадонны? Я ведь понимаю, что он нужен именно тебе, а не Арчибальду. Иначе каторианец уже давно бы его у меня забрал. Более того, я думаю, наставника ты забыла уведомить о желании иметь эту вещицу. Я прав? — спросил я, и в ответ услышал только тишину. Статуя друидки молчала, лишь горделиво вскинула голову, показывая, что поправок в ее предложении не будет. — Хорошо. Не хочешь дуэли? Вот мое встречное предложение: либо ты рассказываешь зачем тебе этот чертов дневник, и мы заключаем мировое, либо признаешь себя проигравшей со всеми вытекающими. И в этом случае, если будешь стараться, получишь дневник без всяких вопросов! Согласна?

— Да пошел ты, — сквозь зубы прорычала Долгуната и превратилась в пантеру. — Дуэль. Здесь и сейчас! Плевать на запрет!

Появилось игровое сообщение, что мой соперник требует проведения поединка и, если я не согласен, мне будет засчитано поражение, ибо один раз по моей вине дуэль не состоялась. По правде, драться с Долгунатой не хотелось. Я думал, она поделится информацией, заберет дневник, и мы двинемся в Святилище, а она предпочла скрытничать. Признавая, что скорее всего перегнул палку с требованием признать себя проигравшей, было понимание, что обратной дороги нет, и дуэль состоится. Нажимая «согласен», я быстрым прыжком ушел с траектории прыжка пантеры. Долгуната атаковала, как только появился статус «Дуэль».

Перекатом я ушел в сторону, но тут же схлопотал ощутимый удар в бок. Защита погасила удар, но Степан предостерег — такой же прямой удар убьет на месте. Шанс на победу в дуэли упал до одного процента — такую вероятность мой помощник отвел на Легурию. Все остальное Степан отмел сразу — против такой атаки мои щиты бесполезны. Ната была настроена решительно, а я чувствуя моральную и физическую усталость, хотел лишь побыстрее закончить. Вопрос с Легурией решился для меня сам собой: победа в этой дуэли не стоила того, чтобы ее выпускать. Я посчитал себя выше этого, хотя знал, что мои мотивы Долгуната не оценит по достоинству. Так что не имея достойной альтернативы, тактика защиты и ухода от ударов — наше все. На атаку сил не оставалось.