Наталья Мазуркевич - Вне спектра, или остаться собой (СИ)

А вокруг стояли люди. Сейчас она видела их именно такими. Людьми. Разных возрастов, внешних данных, одежды. Красивых и уродливых, людей. И эти люди смотрели на нее. Цепко, заинтересованно, с любовью или почтением. Целая гамма чувств, а Иви просто было хорошо.

Она сделала шаг вперед - стоять было тяжело. Толпа расступилась, пропуская ее вперед, и сомкнулась за ее спиной. Никто не произнес ни слова, но ведьмочка чувствовала одобрение в их взглядах. И глаза, затянутые туманной дымкой, больше не казались ей затягивающими омутами, пугающими и неотвратимо прекрасными. Как и сами глеры, они вдруг стали объяснимо живыми и близкими.

Ведьмочка сделала еще несколько шагов и уперлась в стену. Холодная поверхность, гладкая и чистая. Прозрачная - Иви смогла рассмотреть себя. Ее несли на руках, а на землю все так же капала алая кровь. Рей что-то быстро говорила, Элиан был более сосредоточен, а позади них медленно брел Дункан, держа на руках ту, другую Иви. И он был печален.

Ведьмочка коснулась преграды, и рука ее прошла сквозь нее. Вместе с этим простым действием пришла и боль. Но не это было главным. Та Иви, что лежала на руках у инквизитора вздрогнула и застонала, словно больно было ей. Хотя… именно ей больно и было.

Кто-то коснулся ее плеча, и темная обернулась. Позади нее стояла молодая рыжеволосая женщина с мягкой, такой притягательной, обаятельной улыбкой, что девушка не удержалась и улыбнулась в ответ.

- И-ви, - как-то по особому произнесла она и снова улыбнулась.

- Иви, - подтвердила девушка, теряясь в догадках. Женщина знала ее имя, более того, на его звуки в ее устах отзывалось нечто в груди самой девушки.

- Доч-ка, - вновь по слогам произнесла рыжеволосая. Создавалось впечатление, что ей было тяжело говорить, словно сами слова были чужды этим созданиям грани. Хотя, так оно и было.

- Мама? - с какой-то затаенной надеждой, но полной разочарования и обиды, спросила Иви. Ей хотелось, чтобы ее самые смелые мечты исполнились и вместе с тем она боялась их исполнения.

- Ма-ма, - подтвердила женщина, раскрывая объятия. Она не приближалась, ожидая решения девушки. Словно понимала, как важно и тяжело ей самой принять или отвергнуть. Ведь это слабость - любовь, семья. А для привыкшей к одиночеству Иви еще и обуза.

В груди щемило, на глаза наворачивались слезы, но девушка стояла не в силах сдвинуться с места. Эта неправильность, нетичиность и придала ей сил. Иви резко качнула головой, отгоняя, как она считала эту глупую нерешительность, взглянула на женщину, с мукой ожидавшей ее решения и сделала первый, но далеко не последний шаг.

Мягкие теплые руки обняли ее, и Иви впервые сделала то, о чем так давно мечтала, но никогда не позволяла. Девушка зарылась в материнское плечо и заплакала. Душу рвало на части, было больно и вместе с тем приятно. Словно умирала часть ее сущности, но появлялась иная, недоступная прежде свобода. Когда девушка вновь открыла глаза, они уже не были глазами человека. В мире появился новый очень юный и сильный глер, представитель правящего рода своего народа.

Рыжеволосая девушка лежала на кровати в номере инквизитора. Рядом на стуле скрючился темный, ни на шаг не отходивший от нее, словно знавший какую-то странную тайну. На предположение, что девушка была заодно с Алариком, колдун зло рыкнул и здраво высказался, что в таком случае никто из них не выжил бы. Ибо эта малышка гораздо сильнее, чем кажется.

Все промолчали. И хоть Элиан не видел в этой девушке никаких способностей, он предпочел оставить все свои мысли при себе. Сомневаться в давшем друге у него не было ни малейшего повода, а потому, совершенно очевидно, что Элиан отдал приказание узнать все об этой особе, столь важной для колдуна, что тот пренебрег собственным здоровьем только бы не отходить о нее.

Прибыл дракон, которого отослали, едва получили послание Аларика. Мужчина не хотел посторонних, и они были вынуждены пойти на уступки, ведь на кону была Иви. Что касается самой девочки, малышка почему-то также прониклась небывалым расположением к рыжеволосой девушке и рвалась к ней. Рей не пускала: не то это зрелище для ребенка.

Герион, вернувшийся незамедлительно, стремительно пересек гостиную и скрылся в спальне, лишь кивнув в знак приветствия хозяевам. Когда Элиан вошел туда, дракон сидел на краешке кровати и гладил медно-золотые лохмы.

- Как она? - тихо спросил он у темного.

- Сложно сказать. Она на грани, а глеры не бывают милосердны.

Дракон как-то грустно усмехнулся и еле слышно произнес: