Ирина Матлак - Иссушение

— Как жаль, что я пропускаю такое событие! — в очередной раз подосадовала Дарина, а в следующий момент ее лицо внезапно просияло. Осененная идеей, она блестящими от волнения глазами посмотрела на Нику и протянула: — Слу-у-шай… мне сегодня гораздо лучше! Правда-правда! Может, ты поможешь мне собраться, и мы вместе пойдем на бал?

Ответом ей было полнейшее недоумение.

— Дарина, извини, конечно, но ты в своем уме? Ты некоторое время назад чуть на тот свет не отправилась! О каком бале может идти речь?

Староста и бровью не повела. Кажется, возможность отправиться на праздник окончательно затмила глас разума:

— Ну, Ни-и-ика, ты мне подруга или нет? Сегодня я действительно чувствую себя намного лучше! И вообще, я же не собираюсь танцевать! Просто полюбуюсь праздником со стороны. Мне до тошноты надоело валяться среди этих белых стен. — Она бросила красноречивый взгляд на Каина и жалобно добавила: — Знаешь, когда я на него смотрю, то становится страшно… хочется хотя бы немножко отвлечься, поднять настроение. К тому же сегодня для «побега» есть все условия! Медсестрам дали выходной, а лекарь принесет мне лекарство ровно в одиннадцать. К этому времени мы как раз вернемся… я только одним глазком посмотрю — и тут же обратно!

Ника не знала, что и думать. С одной стороны, ей и самой хотелось вернуться на бал, а с другой — она понимала, что затея Дарины — настоящая глупость. Лазарет хорошо охраняется, и здесь их никто не тронет. Хотя… то же самое можно сказать и о бальном зале. А сопровождать их в любом случае будет охрана.

Ника сделала еще несколько попыток отговорить старосту, но с каждым разом ее энтузиазм угасал. Соблазн был велик, и в конце концов она сдалась.

— Только ненадолго! — предупредила она Дарину, поддавшись на уговоры.

Та радостно завизжала и тут же закрыла рот рукой, чтобы не привлечь своими криками находящуюся в лазарете стражу. Она прытко поднялась с постели, и про себя Ника отметила, что та не врала, говоря, что ей стало лучше, — сил у Дарины явно прибавилось.

Студентки планировали ненадолго зайти в общежитие, где староста могла бы переодеться. Сейчас на ней была лишь длинная белая сорочка, на которую, по настоянию Ники, она набросила тонкое шерстяное одеяло. На улице было холодно, и хотя пятый корпус находился в паре шагов от лазарета, побеспокоиться о здоровье не мешало.

— Сама так в открытом платье! — не преминула возмутиться Дарина, когда Ника лично закутала ее в одеяло.

— Не я почти месяц лежала пластом, не приходя в сознание, — резонно заметила она и тут же тяжело вздохнула: — И все-таки мы совершаем глупость.

Внезапно взгляд Ники зацепился за тарелку с фруктами, стоящую на прикроватной тумбочке. Все бы ничего, вот только вместе с яблоками и грушами на ней лежали крупные плоды померанца — спелые, рыжие, похожие на большие апельсины.

— Кто принес фрукты? — спросила Ника внезапно севшим от волнения голосом.

Дарина удивилась такому вопросу и пожала плечами.

— Кажется, медсестра… а что?

— Нет, ничего. — Ника помотала головой и уверенно кивнула. — Ты права, незачем оставаться в палате. Идем!

Пророчество Миры, слова феи, да и хваленая интуиция квинтов — все говорило о том, что очередное появление померанца не предвещает ничего хорошего. То, что этот дурной знак появился в лазарете, окончательно убедило Нику: лучше здесь не задерживаться. Все-таки и ей и Дарине будет безопаснее находиться рядом с Грэмом, а что касается Каина — тут уж ничего не поделаешь. Остается уповать на бдительность стражей.

Из палаты подруги вышли без особого труда — охране отдали строгий приказ не впускать никого постороннего внутрь, а вот о запрете выпускать речи не было. Благополучно покинув лазарет, Ника с Дариной пошли к пятому корпусу, а следом за ними, как и ожидалось, отправились двое стражей. В который раз за вечер Ника мысленно поблагодарила Грэма за предусмотрительность — если бы не охрана, вряд ли она бы осмелилась в эту ночь разгуливать по академии.

На небе взошла полная луна, чья сила в это время достигла пика. Тучи разошлись, и бледно-голубой свет беспрепятственно ложился на черепичные крыши многочисленных башен, стучался в окна и серебрил засыпающую природу. Даже с улицы были слышны играющая в главном корпусе веселая музыка, смех и голоса гостей.

В холле общежития, куда вошли адептки, было пусто. По случаю праздника всем работникам академии, включая медсестер, уборщиков и поваров, был дан выходной, который те предпочли провести вне стен академии.