Роберт Хейс - Цена Веры

– Вам надо ещё отдохнуть, – с тёплой улыбкой сказала Шен. В каком-то странном смысле она была красивой, для почтенной женщины, и нельзя сказать, что Танкуилу она не нравилась.

Он покачал головой, но понимал, что она права.

– Я чувствую себя так, словно только что проснулся.

– Поспите ещё, – с улыбкой сказала она. – Когда наберётесь сил, у вас будет полно времени поохотиться на эту вашу ведьму.

Она мягко надавила ему на грудь, и несмотря на желание сопротивляться и не спать, Танкуил почувствовал, что сдаётся и ложится в постель.

– Мне и правда…

– Т-с-с, – услышал он её шёпот, его глаза закрылись, и на краткий миг ему показалось, что он почувствовал прикосновение её губ к своим. А потом отключился.

Танкуил смеялся вместе с Шен.

– Честно, ночная ваза. Он убил, должно быть, сотни людей, включая нескольких арбитров, и я встречаю его, ворующего ночную вазу.

– Похоже, он интересный текко, – сказала Шен, используя для обозначения наёмника слово из своего языка. Она снова сидела на краешке его кровати, смотрела на него своими ледяными голубыми глазами, в уголках которых виднелись морщинки из-за возраста и смеха. Её рука лежала на его ноге, чуть ниже колена, и это прикосновение казалось обнадёживающим.

– Так и есть, – признал Танкуил. – Я бы сказал, что слово "интересный" лучше всего его описывает. – Его смех оборвался, как только он вспомнил.

– Что с ним сталось? – спросила Шен. Её улыбка испарилась, лицо теперь выражало озабоченность. Удивительным образом она читала его эмоции, словно открытую книгу.

– Он… уф, – Танкуил отвёл взгляд, не в силах посмотреть ей в глаза. – Он умер.

Она убрала руку с его ноги и бросила на него странный взгляд.

– Вы его убили?

– Нет! – едва не вскричал Танкуил. – Или, быть может, да. Я отправил его за одним человеком, который был сильнее его. Я его не убил. Просто дал его убить. – Странно было признавать это. Свою вину в смерти Шипа он не открывал никому, даже Джеззет.

Некоторое время они оба молчали, пока наконец Шен не нарушила тишину.

– Уверена, это не было…

В этот миг из противоположного конца помещения донёсся пронзительный крик. Проснулся один из пострадавших при пожаре и обнаружил, что половина его тела почернела от ожогов, и у него нет одной из ног. Несложно представить, как удивило его это открытие.

Шен вскочила с кровати. Ещё один из лекарей уже был возле кричащего человека, но для таких повреждений нужен лучший врач, а таковой являлась Шен.

– Прошу прощения, – сказала она, – но мне надо идти. А вам надо отдохнуть.

Танкуил кивнул, и почувствовал, как его веки тяжелеют, стоило лекарше поспешить прочь, чтобы заняться обожжённым человеком. Он смотрел за её работой со своей постели, наблюдал, как она успокаивает и утешает, как она управляется с ранами больного, и как раздаёт указания остальным лекарям – хотя некоторые из них были вдвое старше неё. Шен неплохо удалось успокоить мужчину, а потом она заварила чай и помогла ему выпить. И уже спустя несколько минут мужчина снова потерял сознание, а она встала и вытерла лоб окровавленной рукой. Она глянула в сторону Танкуила и улыбнулась, прежде чем один из лекарей утащил её в соседнюю комнату.

Танкуил действовал быстро: подвинулся на кровати, протянул руку и дотянулся до своего плаща. В плаще арбитра было десять карманов, и в каждом множество рун, заклятий и других полезных предметов. Танкуил уже давным-давно выучил, что хранится в каждом кармане. С учётом его склонности неосознанно красть вещи, это было несколько сложно, но руки быстро отыскали нужный карман и нужное заклятье. Это была маленькая полоска бумаги шириной не больше двух пальцев, а длинной с его кисть. На бумажке был нарисован единственный символ, насыщенный энергией. Заклятье бессонницы. Оно не избавит его от чувства усталости, но не даст заснуть или потерять сознание – сильное заклятье, и опасное, если использовать неправильно, но Танкуил практиковался долгие годы. Он вернул плащ на своё место и припечатал заклятие к коже, над коленом, а потом прикрыл одеялом. А затем стал ждать.

Шен вернулась, когда солнце давно прошло зенит. На самом деле в лазарете уже быстро темнело, и недавно заходил один парнишка, чтобы зажечь свечи. Довольно удивительно, думал Танкуил, что его по-прежнему не боялись оставлять поблизости от открытого огня – многие, несомненно, до сих пор винили его в поджоге гостиницы, а большая часть пострадавших теперь находилась с ним в одном здании.