Роберт Хейс - Цена Веры

Танкуил решил заполнить тишину, пока разговор не зашёл о нём самом. Меньше всего ему хотелось думать о своих проблемах, а уж тем более говорить о них.

– Так почему ты решил этим заняться? Дело только в мести?

И снова Шип взглянул на него своим глазом.

– Прозвучало жутко похоже на вопрос.

И он не ошибся. Танкуил слабо улыбнулся и попытался не думать, почему ослабло его принуждение.

– Врать не буду, дать Кессику сдачи было бы неплохо, но это не единственная причина. Дрейк Моррасс тоже хочет смерти этого ублюдка. Грит, Кессик для Диких Земель – всё равно, что гниющая рана. Нечасто такое бывает, но тут я с Моррассом согласен. Я у Диких Земель в своё время дохренища взял, и теперь, наверно, верну немного, пристукнув ублюдка, вырвавшего мне глаз. А ты, Танкуил, здесь только из-за приказов?

Шип достал из плаща маленькую фляжку, вытащил пробку, глотнул и передал её Танкуилу. Тот её поднял, но на полпути замер, услышав шёпот издалека – какой-то тёмный и жуткий голос на грани слышимости. Он коснулся меча на боку и хорошенько отхлебнул из фляжки. Передавая её назад, он мельком заметил Джейкоба вдали, который пристально смотрел в его сторону, снова склонив голову набок, словно слушая.

– Мне было дано задание искоренить ересь в Инквизиции. Раз Кессик выжил, значит, я потерпел поражение. А ещё он вырвал твой глаз.

– Ага, – сказал с ухмылкой Шип, глотнул и передал флягу обратно. – Вырвал.

Абсолюция. Таких уродливых пустынных куч пыли Джез в своей жизни повидала немало. Поселение окружали низкие деревянные стены, но их состояние было неважным, и всюду виднелись дыры. Местами в прорехи мог пройти даже взрослый мужчина, а в некоторых Джез могла проехать и на коне. Впрочем, не на своём – её животное охромело днём раньше, и теперь она ехала за спиной Розы. Теперь постоянно приходилось нюхать её аромат, и Джез не нравилось, как та тёрлась об неё. Некоторым женщинам такие штучки нравятся, но Джез явно была не из них.

По стенам Абсолюции не ходили патрули, и внутри не поднимался дым. Путешественники, торговцы или рабочие не входили и не выходили, и единственным признаком жизни были птицы, которые каркали со своих сторожевых постов высоко вверху. Единственная одинокая фигура сидела за столом перед главными воротами, но казалось, что этот человек дремал под полуденным солнцем, пока немалая свита Розы рысью приближалась к городу.

"Настоящая крепость. И как только Танкуил сможет сюда проникнуть?"

– Безлюдно тут вроде, – сказал один из охранников Розы.

Магистрат Чада неодобрительно цыкнула на него и недовольно надула губки.

– Внешний вид бывает обманчивым. Кессик здесь, скрывается от своих врагов и выжидает. Копит силы.

– Враги, – протянула Джез. – Похоже, их у него немало.

– Как и у всех нас. Я заметила, что врагов с годами становится больше… и морщин.

Джез фыркнула.

– Говори за себя.

Они остановились перед мужчиной за столом и подождали. Коническая соломенная шляпа скрывала его лицо, но Джез видела прямые белые волосы, связанные в воинский хвост и спадавшие по накидке цвета грязи. Рядом, в пределах досягаемости, лежал старый меч, ножны которого были потёрты и исцарапаны от постоянного использования. Джеззет почувствовала покалывающее чувство, которое часто у неё появлялось при виде воина. Чувство, что этот человек опасен, и ей хотелось проверить, насколько именно.

Меч Севера однажды сказал ей, что Мастерами Клинка не становятся, а рождаются, и сам он постоянно доказывал это, бросая вызов всем и каждому, просто чтобы проверить свои способности. В то время Джеззет этого не понимала. Она решила, что он спятил и испугалась его. Сейчас всё было иначе, она держала свой страх на поводке и понимала его мотивы, хотя и до сих пор у неё не было и тени сомнения, что Мечу Севера она не ровня.

"Пока".

Роза соскочила с лошади, оставив Джез одну, и очень осторожно приблизилась к мужчине.

– Мы прибыли на переговоры с Кессиком. Я привезла подарок от Дрейка Моррасса.

Медленно, очень медленно мужчина вытянул левую руку, выпрямил один палец и приподнял свою странную соломенную шляпу, только чтобы приоткрыть глаза. Он был старым, седовласым, и его лицо было обветрено и покрыто шрамами. Его белая бородка была аккуратно пострижена, и он вяло жевал маленькую коричневую палочку. Старик бросил ленивый взгляд карих глаз на каждого члена группы, а потом пожал плечами, опустил руку, и шляпа снова скрыла его лицо.