Сергей Раткевич - Чаша тьмы

Подольше. Король отхлебнул еще вина. Джели. дура, кувшин забыла. Хоть что-то, хоть чуть-чуть, на два-три вздоха, на глоток человеком себя почувствовать… а больше ведь все равно не дадут. Сейчас ведь припрется гадина, тварь ненасытная, любви потребует. Его Величество опрокидывал в себя глоток за глотком, и по груди его текло темное, густое, как кровь, вино.

Дверь отворили пинком. Дверь отскочила в сторону с ужасающим визгом.

«Она сбежала бы, если б могла, – подумал Его Величество. – Но она не может. Ее петли держат. А меня…»

Шедд Тайронн разжал пальцы, и кувшин рухнул на пол. В дверях стояла Она. Джели. Кувшин разбился, и багровые брызги плеснули во все стороны. Она не обратила никакого внимания на разбившийся кувшин. Казалось, она и вовсе не заметила того, что упало на пол, да еще и с таким шумом. Она неотрывно смотрела в глаза Шедда Тайрокна. В глаза – и куда-то дальше. Словно пыталась проглядеть его насквозь.

– Ты где? – спросила она.

«Какой у нее странный голос», – подумал король. – «Ну да. Она ведь так редко говорит со мной вслух. Отвык, наверное».

– Ты где?! – взвизгнула магичка и, словно только что увидев его и спохватившись, заорала: – Что ты сделал?!

Взгляд ее скользнул вниз, к разбившемуся кувшину, в глазах мелькнуло понимание.

– Свинья, – с презрением заявила она. – Сволочь пьяная. Животное. Кто тебе позволил напиваться?!

Она повела рукой, и осколки кувшина исчезли вместе с пролитым вином.

– Мразь, – продолжила она. – Еще раз посмеешь напиться, и я проделаю дыру в твоем желудке, гак чтобы все, что ты выпьешь, вытекало наружу. А теперь нам пора разделить ложе. По твоей милости я вынуждена разделить его с пьяной свиньей.

– Да я – ничего. – Губы короля дернулись в пьяной ухмылке. – Я могу и просто рядышком постоять.

– Молчать! – завизжала магичка.

Взмахнув рукой, она произнесла трескучую фразу. Обычно после этой фразы тело короля скручивала тяжкая мучительная судорога. Он уже дернулся, ожидая привычного ужаса, но фраза почему-то не сработала, лишь слегка отдалась тупой болью в затылке.

«Да потому что я пьян! – вдруг мелькнуло в голове короля. – Впервые за все это проклятое время я пьян. И вот результат. Она может меня убить, превратить в лягушку, но управлять и бить изнутри – не может. Не может!»

«Молчи! – тут же одернул он сам себя. – Молчи! Это слишком опасное знание. Даже в мыслях молчи об этом. Молчи!»

Тяжкая затрещина прервала этот внутренний монолог и бросила короля на ложе. Еще несколько минут великая магичка яростно сдирала с короля его одежду. Окончательно запутавшись, Джели взревела от ярости и мигом ее испепелила. Вместе с королевским ложем, Пьяный король ощутил сомнительное удовольствие от лежания в горячем пепле. Вскочил мигом.

– Скотина! – бросила магичка и, круто развернувшись, вышла. Король вздохнул с облегчением, король торжествовал победу – пусть маленькую, но победу… а рядом со всеми этими чувствами уже стояла неизбывная тоска по ее телу, любовь к ней, такой нежной и покорной, такой, какой она была когда-то, когда-то невероятно давно, и уже вплотную подступали угрызения совести, ведь он посмел обидеть ее, свою ненаглядную госпожу. О да – король Шедд Тайронн очень хорошо постиг, что значит быть рабом…

Дни неслись, словно сухие листья на сильном ветру. Дни плелись, словно престарелые клячи на бойню. Дни плясали, словно повешенные в петле. Дни грохотали конницей и звенели мечами. Дни сменялись ночами. А ночи… ночи были похожи на дни. Они храпели, словно пьяные палачи после тяжелой работы. Они тряслись от ужаса, словно девственница перед сутенером. Ночи пахли пыткой и кровью. Их было много, этих дней и ночей. Очень много. Таких длинных, таких коротких – и таких страшных. Но для несчастной марионетки, играющей страшного короля, для того, кто иногда уже забывал свое имя, для Его Величества Короля Шедда Тайронна это был один день и одна ночь.

Один день. Одна ночь. И одно расползающееся под пальцами, как гниющая плоть, распадающееся королевство. Оказывается, такое королевство тоже может существовать, думал Шедд Тайронн, размашисто шагая по коридорам своего замка, он-то, бедняга, когда-то считал, что не может, а оно может. Существует ведь? Значит, может существовать. Когда – король и наемники. Король и наемники, и никого рядом. Когда герцоги и графы – всего лишь бесплатное приложение к королевской мантии. Когда их можно казнить одного за другим, и это ничего не нарушит в сложнейшей системе управления страной. Не нарушит – потому что страной теперь правит нечто совсем другое. Когда неприятие соседями просто не может состояться, а если даже таковое и случается… попробуй долго не признавать того, кто идет на тебя войной. Попробуй долго не признавать топор, отсекающий тебе голову. Лучше и не пробуй. Что, уже? Ну и как оно без головы?