Геннадий Башунов - Не люди

– … так вот представь, эти два могильщика, – заплетающимся языком рассказывал Кронле, – говорю тебе, совсем пацаны, отправились прямо к жерлу вулкана, чтобы выбросить перчатки и избавиться от проклятья. К самому Огненному Клыку! Говорят, было их поначалу девять, но это брехня. Будут ещё рассказывать, что дрались они и с разбойниками, и с королевскими войсками, но это тоже брехня. А я рассказываю правду, потому что историю я слышал от их знакомого торговца антиквариатом. Двое их было. Только потом уже увязался за ними какой-то уродец из местных, проводником. Хрен его знает, что там произошло, уже на вулкане-то, но вернулись только могильщики, причём, одному из них кто-то откусил палец. И вернулись без перчаток. Я думаю, проводник решил забрать перчатки одного из них себе – там неподалёку могильник такой хороший есть… как его там… Не помню. В общем, всё у них получилось.

– И что, избавились от проклятья?

– Хрен его знает, всего полгода прошло. Будем в тех краях, нужно узнать. Эй, друг Шрам, ты уже спишь, что ли?

– Нет, – промычал Краг, не отнимая лица от столешницы, и через секунду уснул.

Дорога чёрной змеёй уходила к горизонту. Там уже виднелся конус Полой Горы, чью вершину последние семьдесят лет покрывал не рассеивающийся даже во время сезонных бурь туман. Возможно, из-за этого тумана никто и не совался в Бергатт. Или, сунувшись, не возвращался, чтобы рассказать, хорош ли там хабар.

Они шли уже третий день. Местность становилась менее обжитой. Довоенный тракт нёс на себе всё больше следов разрушений, и в конце концов, могильщикам пришлось свернуть на новую земляную дорогу. Старый тракт, выложенный идеально подогнанными плитами размером с телегу, не разменивался по мелочам, насквозь пробивая дремучие леса и даже холмы. Дорога, проложенная после войны, струясь между рощицами и заброшенными руинами, частенько пасовала даже перед большими камнями, виляя между ними, как петляет трусливый заяц, убегая от лисицы.

«Когда-нибудь, – сказал как-то Кронле, – и мы научимся строить хорошие дороги». Краг в ответ недоверчиво хмыкнул. Что-то не верилось. Всё измельчало со времён прадедов. Строить тогда умели куда лучше, чем сейчас. И не только строить – высекать скульптуры, сажать рощи, рисовать картины, вообще всё умели лучше. В том числе, воевать и убивать. Чернеющие в полумиле слева руины каменной крепости очень красноречиво говорили об этом.

– Сначала зайдём в Новый Бергатт, – говорил сказитель, морща покрытое шрамами лицо и глядя в карту, – это немного не по дороге, но крюк всего в полдня, да и свежие припасы нам пригодятся. Денёк-другой передохнём и-и-и в путь, к Полой Горе. Там набиваем сумки золотом, сколько сможем унести, и идём в Ариланту, пропивать, проедать и проёбывать. В общем, сорить деньгами направо и налево.

– Прекрасный план, – усмехнулся Краг.

– К сожалению, трудновыполнимый, – добавил Велион откуда-то из-под полей шляпы.

Несмотря на тёплую погоду, он не снимал её почти никогда и носил, немного сдвинув на лоб, будто не хотел никому показывать лицо.

Возможно, на то есть причины, думал Краг. Наверное, дело не только в убитых ими кузнеце и подмастерьях – они и те, кто мог за них отомстить, остались далеко позади. Но спрашивать о том, кого опасается черноволосый, не было никакого смысла – о своём прошлом Велион не рассказывал практически никогда, ограничиваясь только байками о пройденных могильниках. Но судя по этим байкам, за плечами у хладнокровного могильщика больше, чем у большинства их собратьев. Краг чувствовал себя тёртым калачом: он ходил по руинам уже третий год, но Велион иногда рассказывал о таких вещах, о которых не слышал ни сам Краг, ни куда менее опытный Седой.

– Не брюзжи, – отмахнулся Кронле, – смотри в будущее с улыбкой на лице.

– Я всегда так и делаю.

– Ох, что было бы, если ты смотрел в будущее по-другому? Например, без улыбки, но со скорбью?

– Я закричал бы, что мы все умрём в муках на окраинах Шранкта. Причём, сделал это ещё четыре дня назад. И никогда бы с тобой сюда не пошёл.

– Да таких оптимистов, как ты, ещё свет не видывал!

Краг тем временем высматривал место для ночёвки. На какой-нибудь хутор, которые пока ещё встречались по дороге, трёх здоровых мужиков ночевать никто не пустит, даже денег предлагать нет смысла – мало ли кем могут оказаться незнакомцы. Последний постоялый двор они видели вчера вечером (там и ночевали), и по уму скоро должен появиться ещё один, но скоро – слишком растяжимое понятие. В таких местах трактиров немного, и обычно хозяева располагают их ровно в дне пути друг от друга. Если считать день пути пешего странника, они скоро доберутся. А если конного, то им ещё идти и идти. Да и вообще неизвестно, есть ли в этих местах хоть одна подорожная гостиница – других странников могильщики встречали всё реже.