Татта Риззи - Невеста на убой

Призрачный Люка бросился прямо на меня и тут все вокруг растворилось в уже знакомой мне тьме.

Я стояла в темном углу обшарпанной горницы. Свет от лампад еле касался моих ног. У дальней стены стояла деревянная кровать без спинок. На ней лежал рослый мужчина. Косая сажень в плечах, густая черная шевелюра. Он был красив, статен. Он почти не шевелился, но его крепкие руки не давали даже на секунду усомниться в своей силе. Только взгляд выдавал больного. Те самые опустошенные глаза, в которых медленно угасал огонек жизни. Я уже видела такие, когда умирала моя бабушка. Болезнь медленно съедала ее изнутри, и к моменту, когда жизнь уже почти покинула ее тело, она смерилась с неизбежным, а вместе с этим и пришла та самая пустота.

– Пап, ― в комнату вошел мальчик.

Это был Люка. Немного старше, чем в моем прошлом видении. Он медленно приблизился к кровати отца и остановился в паре шагов. Он сжал руки за спиной, нервно перебирая пальцы. На его лице читалась грусть, но она не была охвачена паникой и страхом. Нет, он тоже смирился. Хотя и старался этого не признавать.

Я понимала эти чувства: мысленно уже похоронить того, кто еще жив, но уже на грани – не самое лучшее, к чему можно прийти рядом с неизлечимо больным. Но, как бы это не прозвучало, это помогает. Помогает тебе смириться, на какое-то время, что ты потеряешь дорогого человека, только… Когда это все же происходит на самом деле, ты вдруг оказываешься к этому не готов. Парадокс. Но это так. Пережить потерю в мыслях и испытать ее наяву – разные вещи. Можно опустить руки, якобы перестать надеяться, но, когда их по-настоящему отдергивают вниз без права «подождать еще день, хотя бы минуту», это уже другое.

– Подойди ко мне, сын, ― тихо произнес мужчина.

Он повернулся к нам. Люка поспешил опустить взгляд, пальцы сильнее сжались за спиной. Ему было страшно взглянуть на отца. Страшно стереть старый образ и заменить его полные жизни воспоминания на эти моменты. И это я тоже хорошо знала по себе.

– Люка, ― позвал он, не понимая, почему сын медлит.

– Да, ― неуверенно отозвался мальчик и медленно подошел к кровати отца.

Дрожащая рука, что еще недавно показалась мне такой сильной, еле добралась до штанины сына. Пальцы кое-как ухватились за ткань, но удержаться не смогли и упали. Люка быстро поймал руку отца и уложил обратно на кровать. Тот с благодарностью посмотрел на него и попытался улыбнуться, но вышло не очень правдоподобно.

– Тебе больно? – со страхом спросил мальчик.

– Нет, ― тихо ответил мужчина. – Сядь, нам надо поговорить.

– А если, ― он сделал глубокий вдох и выпалил на скорости, ― а если я не хочу разговаривать?

Мужчина попытался засмеяться, но закашлялся. Придя в норму, он серьезно взглянул на мальчонку и тихо произнес:

– Придется.

Люка помялся пару секунд, но еще раз внимательно всмотревшись в лицо родителя, все же решил не убегать. От этого все равно не сбежишь.

– О чем ты хочешь поговорить?

Он посмотрел в угол, где пряталась я, но его взгляд ничем себя не выдал. Верно, меня здесь нет. Это его воспоминания. Я выдохнула с облегчением.

– О нашем роде.

– Я уже знаю.

– О чем? – удивился отец.

– О том, что не слабак, ― мальчик гневно сжал кулаки. – Я пошел в бабушку.

Отец опять улыбнулся безликой улыбкой.

– Не только в нее.

Он протянул левую руку сыну и на его ладони появились странные голубые узоры. Они не были похожи на татуировки на его предплечье, их линии были мягче, и начало они брали из одной точки.

– Что это? – спросил маленький Люка.

– Это твое наследие, сын мой.

– Я не понимаю, ― он с жадностью продолжал рассматривать магическую метку.

– Я из древнего клана.

Глаза мальчонки озарились искорками любопытства, и он, затаив дыхание, уставился на отца.

– Какого?

– У него нет имени и не должно быть. Единственное, что ты должен знать, храниться здесь, ― он указал взглядом на свою сияющую ладонь. – Это то, что теперь ты будешь хранить. И когда-нибудь передашь своему сыну.

– Что это, папа?

– Это истина. Правда, которую никто не должен знать, но такие как мы обязаны помнить.

– Какая правда?

– Правда об Иране.

– Иране? – Люка закусил нижнюю губу и слегка наклонился вперед, ближе к отцу.

– Да, об Иране. Правда о том, кто она на самом деле. И какую опасность несет для всех нас.

– Она опасна?

– Еще как, ― усмехнулся через силу отец. – Она уже раз чуть было не уничтожила наш мир.