Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

Вот тогда белый гость поставил условие. Найдя взглядом отряд айлов, он подошел, указал рукой в белом широком коротком рукаве на Нура и объявил:

— Я пойду к вождю с ним. Без него не пойду.

Слуги вождя не стали спорить. А Сандр отметил: этот загадочный торговец заметил айлов не только что. А на Нура обратил внимание сразу после прибытия. Очень точный глаз у гостя…

У палатки вождя шум почти стих. Айлы, стоящие отдельной группой, излучающие свет и цветное сияние, наконец привлекли всеобщее внимание. Пока только контрастом с окружающим пространством. А тут еще темнокожий торговец в белом на белой лошади с невиданными предложениями. И авареты задумались. Сразу два таких исключительных события могут знаменовать приближение перемен…

Вот так, в общей задумчивой тишине, Нур в перешитых цветных одеждах и пришелец в белом вошли в палатку вождя. Сандр успел согласовать восприятие Нура со своим. И прикрыл глаза, опершись на кол для привязи животных рядом с палаткой. Он увидит происходящее в палатке глазами Нура, услышит его ушами. Чтобы наиболее правильно и скоро оценить происходящее, требовались знания и опыт. И еще многое, чего пока не имелось у Нура.

Все пошло, как и положено в таких случаях.

По одну сторону, — вождь с советниками. По другую, — иноземный торговец и чуть позади Нур. Между ними на деревянном столе россыпь сверкающих камней и множество неизвестных Сандру предметов. Впрочем, кое-что можно и отождествить… Вот, статуэтки из белой кости: существа, похожие на айлов, красочно разрисованные, очень достоверные. Рядом, — вырезанные из камня фигурки животных, явно хищники. Рядом с ними стопочка листов бумаги с карандашами на ней выглядит не очень привлекательно.

А Сандра интересует в первую очередь бумага. Из такой же, скорее всего, состоят книги, собранные в Храме. Айлы не знают секрета бумаги, да и не нужна она им была. При необходимости они пишут слова на песке и, навсегда запомнив написанное, уничтожают запись. Вдруг эта белая бумага из той самой серии, из которой делались древние книги? Книжные листы, правда, больше серые да желтые. Но это, возможно, от времени или неправильного хранения.

После первого обмена дежурными фразами на какое-то время в палатке установилась тишина. Авареты брали в руки то один предмет, то другой… По брезенту палатки загуляли разноцветные лучи, воздух засветился. Вождь вертел в пальцах камень за камнем. Видно, он склонен был принять условия гостя, только чтобы заполучить такие драгоценные, излучающие свет и цвет прозрачные камешки. Но вождь любопытен, как все авареты. И добрался до бумаги. Взяв лист, он крутил его в руках, изгибал, обнюхивал… Так и не поняв его предназначения, он поднял вопросительный взгляд на белого торговца. Тот лишь неопределенно повел плечами: то ли сам не знал, то ли не желал открывать тайну.

И тут, повинуясь внутреннему импульсу, Нур взял другой лист, положил на стол, отодвинув несколько фигурок, вооружился карандашом и принялся уверенными быстрыми движениями водить карандашом по бумаге. Лист заполнился ровными строчками знаков, превратившись в книжную страницу.

Сандр не верил собственному восприятию: да, Нур повторил страницу из книги, хранящейся в Храме Арда Айлийюн! Это что-то… Авареты замерли, словно им показали чудо. Менее растерянно воспринял поступок Нура гость-торговец.

Трепет… Да, трепет, — только так можно определить их реакцию. Так мог бы замереть любой айл при неожиданном появлении рядом с собой, скажем, визитера с планеты, вращающейся вокруг звездочки Нура. Магия письма, давным-давно забытого обитателями Арда Ману, жила в их крови и теперь начала действовать. Нур в один момент стал волшебником. И Сандр, оценивая ситуацию, прозрел: да ведь каждый айл для представителя любого другого народа и есть волшебник! Так оно было и до Азарфэйра! Айлы всегда были учителями и вождями разумного населения Арда Ману. И место айлов среди других, в таких вот стойбищах…

Вождь, обретя самообладание, велел пригласить в палатку весь оперотряд. И первым делом попросил прощения у Сандра. Интересно попросил, как провинившийся ребенок у отца. И только тут открылось, что вождь Канантин не имеет окончательного решающего голоса для принятии решений в подобных, особых ситуациях. Требовалось оформить отношения аваретов с далеким народом, обладающим бумагой, а также с айлами, владеющими секретом ее использования. Утверждал подобные решения тот, о наличии которого айлы и не подозревали, имя которого авареты не упоминали даже в беседах между собой.