Александр Санфиров - Рожденная убивать

Я никогда и ни с кем этим не делилась, чем снискала его еще большее доверие.

После школы он поступил в художественное училище, где, насколько я знала, был на хорошем счету. Он занимался рекламой и довольно неплохо зарабатывал, оформляя бары и рестораны. Зная, что я тоже хорошо рисую, иногда приглашал меня помочь ему в оформлении какого-нибудь зала, и довольно прилично оплачивал мою работу.

Вот и сейчас подумала, что Женька хочет мне предложить немного подработать.

Но голос у него был озабоченный:

-Танчик, ты где?

-Я дома,

-Хм, интересно, а почему ты не на учебе?

-Да, вот так получилось, сегодня плохо стало и меня отпустили домой.

-Ты, заболела!?

Мне было понятно его удивление, за все годы учебы я практически никогда не болела и не пропускала занятий, чего нельзя было сказать о моем друге, тот болел не реже раза в два месяца, и я сидела часами на телефоне, чтобы рассказать ему домашние задания, или ходила к нему домой. Но в десятом классе это делать перестала, потому, что его мама глядела на меня с такой надеждой, что мне становилось неловко. Ведь я не могла сказать ей, что ее надежды так ими и останутся.

-Ну да в обморок упала, потом меня отпустили, так, что сейчас сижу дома, и готовлю обед.

-Отлично, тогда я к тебе забегу, заодно и накормишь.

-Ну, давай беги, буду ждать.

Я даже не успела расставить тарелки на столе, как раздался звонок.

Когда я открыла дверь, в нее влетел мой друг.

-У тебя больше никого нет, Светки твоей, например?

-Женька, что ты такой озабоченный, расслабься, нет у меня никого.

Женька, конечно, был парень на вид - смерть девчонкам, высокий стройный с хорошо развитой фигурой атлета, он долго занимался плаванием, но вот так распорядилась судьба, что девчонкам от него ничего не светило.

Он сразу направился в ванную комнату, по пути положив на стол сверток, из которого я извлекла небольшую бутылочку вискаря. Вискарь был очень даже неплохой, видимо Женька удачно подработал.

Пока он мыл руки, я уже накрыла на стол и налила ему тарелку солянки, которую соорудила из остатков всех колбас и сосисок, собравшихся за время отсутствия моих родителей. Мама, ни за что не потерпела бы такого разгильдяйства, когда она была дома таких остатков в холодильнике просто не наблюдалось.

-Вау! Танька ты растешь, раньше я солянки не наблюдал в твоем репертуаре,- сообщил Женька, садясь за стол.

Я достала из серванта две махонькие рюмки:

-Женя, за что пьем?

-А что, просто так уже и выпить нельзя?

-Да можно и просто так, хотя у меня есть такой повод! Женя представляешь я уже больше не девушка.

-Да ты что! Неужели неприступная крепость сдалась, и кто же тот счастливец, я его знаю?

-Увы, Женя, ты его не знаешь, как впрочем, и я.

-Женька посмотрел на меня своими карими глазами:

-Что так серьезно, совсем голову потеряла?

-Точно Женечка потеряла, и никак не найду.

-Ну ладно, ты главное держись и все наладится,- рассеяно сказал он, явно не придав этому событию достойной трагичности, -слушай, я к тебе ведь не просто пришел.

Дело в том, что вчера вечером я работал в кабаке " Прибрежный", знаешь, наверное.

Так вот сидел я и расписывал на листе ДВП узор, а стенка там фанерная и мне все слышно, то за этой стенкой говорили. Там эти даги или чеченцы были, хрен их поймешь, в основном они по-своему говорили, я ничего не понял. Но очень часто говорили о какой-то Тане Калининой. Я, конечно, понимаю, что таких Тань у нас в городе не один десяток и даже не сотня, но все равно, стало, как-то не по себе, вот и решил тебя предупредить.

Твой то похититель девственности, не из них будет?

-Да что ты Женя, конечно нет.

Ну и ладно, а то сейчас у меня мысль мелькнула, что, может, один из них как раз хвастался победой очередной.

Женька еще долго был у меня, мы выпили всю бутылочку виски, съели всю мою стряпню, после чего он стал прощаться.

Я подумала, что неплохо бы оставить его ночевать у меня, мне вдруг стало страшно, что меня могут украсть, но было неловко просить об этом.

Когда он, чмокнув меня в щечку, ушел, заперла двери на все замки и улеглась в кровать.

Кровать еще хранила запах Артура, а когда опустила голову на подушку, запах его одеколона стал еще сильней, и я начала озираться вокруг, не появился ли он каким-то чудом у меня в комнате. Слезы сами по себе полились по щекам, поэтому пришлось встать и взять носовой платок, чтобы не намочить постельное белье.

Высморкав нос, вновь легла, и уставилась в потолок. Сон не шел. Конечно, на улице только начинало смеркаться. В голове плавали обрывки мыслей. Сегодня Женька опять начал свою излюбленную тему: