Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Книга 2. Шут в поисках

Один меч отправился в ножны, что-то пользы от честной стали нынче немного. Попробуем ещё раз поджарить орку пятки.

– Подержите его!

На сей раз спутники выполнили мой приказ. Похоже, кое-что вдолбить в их блондинистые головы мне удалось. Эта парочка повисла на руках врага всем весом, стараясь не дать ему уклониться. Я врубил плазменный факел на полную. Воздух вокруг орка замерцал, постепенно мерцание стало приобретать красноватый оттенок. Ага, значит, перегрев всё же пошёл. Только вот титанической силы моих товарищей оказалось всё же недостаточно. Или орк подключил резервные мощности доспехов. Так или иначе, он раскидал удерживающих его противников и попёр на меня.

– Меня нельзя убивать, я слишком много знаю, – предпринял последнюю попытку я, медленно отступая назад.

«Зажигалка» в руке уже раскалилась и жгла ладонь. Скоро перегреется и перегорит, на полной мощности долго не протянет, а предохранители я вырубил. Щёлкнув выключателем, я попытался снова перекатиться в сторону, но получил могучего пинка под зад стальным сапогом. В итоге вместо переката вышел полёт с приземлением мордой об стену.

Когда я снова открыл глаза, Эмма валялась рядом в отключке. Экхард ещё продолжал сопротивляться, но держался из последних сил, а измятые и изломанные части его доспехов валялись разбросанные по всей улице.

Пошатываясь, я поднялся и отстегнул ножны с мечами, бросив их на землю. Туда же полетела котомка с остальным барахлом.

– Мы сдаёмся! – объявил я, подняв руки.

От удивления Экхард пропустил удар и рухнул на землю.

– Сдаёмся мы! – повторил я. – Слышишь, ты, рыло клыкастое?

То ли понятие капитуляции оркам не знакомо, то ли он обиделся на последний эпитет, но эта туша снова полетела на меня. Я успел повернуть голову, и кулак врезался не в лицо, а в висок. На сей раз сознание гасло медленно. Лишь бы не навсегда…

– Свободу попугаям! – заорал я, тряся решётку.

Жаль, жестяной кружки не выдали, чтоб по прутьям лупить со звоном. Ну да ладно, обойдёмся подручными средствами. Тем более зрители на шум всё равно не торопятся.

– Тебе обязательно так орать? – проворчала Эмма.

Интересно, почему нас заперли в одной камере вдвоём и куда дели Экхарда? Впрочем, даже если его бывшее величество изволило окочуриться, рыдать я не стану. Просто не люблю неопределённости, да и меч Разрушителя прибрать к рукам стоит в случае скоропостижной гибели этого дуболома.

– Не обязательно, но ведь скучно просто так сидеть, – пожал плечами я. – И вообще, я так выражаю радость, что всё ещё жив и дела не так уж плохи.

– Мы заперты в подземной тюрьме, – указала титанша.

– Но по-прежнему вооружены и очень опасны, – усмехнулся я, продемонстрировав наруч, под которым скрывался стреломёт.

Отсоединить одно от другого было невозможно, а снять наруч удалось бы, только отрубив мне руку. Орк то ли не понял, из чего я в него стрелял, то ли посчитал, что стрелки у меня закончились, не обнаружив боезапаса. Значит, технологиями трансформации энергии в материю они тут не владеют.

– Магия тоже при мне, – кивнула титанша. – Но против того орка нам это не помогло.

– Можно попытаться выбраться, не сталкиваясь с ним, но раз нас не убили на месте, то лучше попробуем поторговаться и как-то договориться. Не хочется лишаться остальных вещей и оружия.

– И ходить в рванье, – добавила Эмма.

Эх, женщины, все одинаковые, хоть люди, хоть полубогини. Только о шмотках и думают. Я, конечно, тоже не откажусь переодеться, а то и рубаха в клочья и на штанах дыр больше, чем ткани, изрядно меня по земле повозило. Но я готов и голым драпануть, если удастся прихватить контейнеры с наноботами. Отгрохав новую лабораторию-крепость там и всем остальным без проблем обзаведусь.

– Хватит на меня пялиться! – возмутилась титанша, прикрываясь обрывками платья.

Я только фыркнул и отвернулся. Вовсе я не пялился, просто задумался и смотрел в одну точку, а она оказалась на траектории взгляда. Ишь ты, скромность проснулась, будто дыры в платье открыли намного больше, чем декольте раньше.

– На вот, – я стянул рубашку и отдал ей. – Раз такой стеснительной стала, надень задом наперёд, со спины она целая.

– Зато грязная, – продолжила привередничать моя сокамерница и вместо того, чтоб рубашку надеть, использовала её как подстилку.

Я же уселся прямо на пол, прислонившись спиной к решётке, и подобрал осколок зеркала. Да уж, о том, чтобы арестованные не покончили с собой, тут явно не беспокоятся.