Роман Романович: Ловец знаний

Где и сгинул.

Поэтому Эрано не мог пожаловаться своему отцу.

— Вы кое-что не учли, — прошептал юноша так тихо, что братьям пришлось остановиться.

Было в голосе их ноши что-то такое, что заставляло принять сказанное всерьез.

— Что же, братец?

— Я вернусь. Вернусь и отомщу.

— Если вернешься, — возразил неуверенно тот, кто был старше.

Его звали Кайло.

Втроем они дошли до массивной двери. Хотя шли только двое, третьего волокли. Когда добрались до места назначения, он сам поднялся на ноги. У него не было сил сопротивляться, но зато было упрямство и гордость, которые могли сойти за достоинство.

Двери были разукрашены рунами их бога. За ними скрывалось то место, куда входили только по особым случаям. Не было какого-то запрета, чтобы войти в это место, но… Тот, кто проходил через ритуал, подвергал себя смертельно риску.

Эрано знал, что возвращается один из десяти. Таким был их великий предок, который вернулся с даром видения скрытого и тайного. Даром, которым так хорошо овладела мать юноши и он сам, даже не смотря на свои малые годы.

У деда, того самого предка, благодаря которому они владели отдельным доминионом, было четырнадцать сыновей. На текущий момент в живых осталось лишь трое. Одиннадцать не вернулись. Три других отказались уходить в странствие.

Внуков у деда было ещё больше. Роду требовались наследники, чтобы размножить дар.

Эрано был единственным сыном отца, Седрика Неблагодарного, седьмого сына великого Гораджо, основателя дома Видящих. Неблагодарным его окрестили, когда он передал дар наложнице. Единственной, с кем сошёлся, отказавшись заключать официальный брак с уважаемыми дочерьми других доминионов.

Это не единственное, от чего он отказался. Также Седрик отказался от права стать ловцом знаний. Откровенно говоря не самое почетное решение в жизни мужчины. То, что их бог не одобрял.

Ирония в том, что участь ловца всё же настигла его в качестве наказания. Тоже самое сейчас произойдет и с Эрано.

Кайло и Сэм затолкали юношу внутрь. В ритуале не было ничего сложного. Их ждала небольшая комната, в центре которого сиял глубокий пруд. Никто не знал его глубины. Те, кто ныряли — ставили на кон свою жизнь и судьбу.

Старший из троицы остался стеречь Эрано. Младший подошёл к рукояткам на стене и выкрутил их на последнюю отметку.

— Что?! — завопил Эрано, — Вы смеете отправлять меня в красный мир?!

— Струсил? — притащив его сюда, они почувствовали себя увереннее. Если кто-то и хотел им помешать, то он опоздал.

Эрано чувствовал, как дрожат ноги. Да и всё его тело дрожало. Он собрал всю свою решимость, которой оказалось не так много. Отправиться в неизвестность на дело было гораздо страшнее, чем ласкать дев в их постелях, показывая «любовную доблесть».

Но кое-что он в себе нашёл. Это помогло ему увидеть всю картину в целом. И он сказал то единственно важное, что нужно было сказать.

— Передайте всем. Я вернусь, — его голос звучал, как руда, которую собирались перековать в сталь, — Вернусь и покараю тех, кто нарушил закон. Если кто-то тронет мою мать… То пусть знают. Их участь будет страшна.

— Пустые слова, — оскалился Кайло, — Это тебе за Юнону…

Мужчина хотел столкнуть юношу, но тот сам шагнул, спиной назад, упав, разведя руки в стороны.

Хотя бы в этом он смог насолить своим убийцам.

Женщина, со светлыми, как луч солнца волосами, сидела на полу, скрестив под собой ноги. Её глаза заволокло белой дымкой.

— Сын мой… — шептала она, — Я сделала для тебя всё, что могла. Теперь твоя судьба — в твоих руках.

В ту же ночь Юнона добежала до стражи и рассказала, что увидела.

В ту же ночь Гораджо Видящий узнал о том, что его внука насильно сбросили в озеро пути.

В ту же ночь Кайло и Сэм, два брата, получили по тридцать плетей и были сброшены в озеро, в случайные миры.

В ту же ночь, их отец, Кас, в гневе и ссоре убил Гораджо, исполнив то, что давно собирался сделать. Он взял бразды правления в свои руки, подавив возмущения двух оставшихся братьев.

В ту же ночь Сая Безродная, наложница погибшего Седрика, была притащена в покои Каста. Где он её сначала изнасиловал, а потом казнил за предательство, обвинив в том, что она предала интересы дома.

Сая, которая предвидела эти события, не кричала, ничего не говорила и никак не показала слабость. Она полностью отключилась от своего тела и пока оно не было уничтожено, думала только об одном.

Вспоминала, как и правда торговала с другими домами, собирая дары для своего единственного сына. Как интриговала, подкупала, находила миры.