Анни Кос - Темный путь

— А поймешь ли ты то, что увидишь? — неожиданно гневно спросил Ульф. — Что может знать глупая самоуверенная степнячка, которая и жизни-то не видела за пределами своего дворца?

— Кое-что все же видела, — внезапно осмелела Йорунн и подошла вплотную к Ульфу, глядя на него снизу вверх. Руки сами собой сжались в кулаки. — И не тебе решать, мало это или много.

— Собирайся, — короткий приказ правителя прервал начинающуюся стычку. — У тебя десять минут. Нам предстоит быстрая и долгая скачка. Как прибудем на место, ты молчишь, ни во что не вмешиваешься, не высовываешься. Хоть в чем-то пойдешь против моего слова — узнаешь, что бывает за неповиновение. Все, время пошло.

Йорунн еще секунду помедлила, затем отступила на шаг назад и, быстро развернувшись, ушла в свою комнату. Ульф проводил ее тяжелым взглядом, затем взял со стола пояс и меч и молча застегнул на себе оружие.

— Напрасно ты ей позволил. Это не для нее.

— Напрасно ты на ней срываешься, — в тон ему ответил Хальвард. — Она не виновата, сам знаешь. Откуда ей знать? Умерь свой гнев, он плохой советчик.

— Понимаю, но есть вещи, которые я не могу забыть и простить, — Ульф тяжело вздохнул. — Если это те же люди, я сам их порву, голыми руками. Считаешь, что Йорунн надо такое видеть?

— Это будет не первая бойня в ее жизни. И если девочка не примет реальность такой, какой она есть, то я вообще зря сохранил ей жизнь.

Через десять минут все трое спустились к лошадям, еще через пять — правитель в сопровождении отряда охраны вылетел из ворот замка, а затем и из города. Перед всадниками в черном, что мчались по дороге, казалось, расступился даже утренний туман, окутавший долину.

Отряд несся по тракту без отдыха до самого обеда. Йорунн, привыкшая с детства к седлу, держалась со всеми наравне. Затем, после короткого привала, всадники свернули с основной дороги на восток, явно забирая в сторону холмов. Теперь передвигались медленнее, берегли лошадей, но привалов не делали до самого вечера. В небе зажглись россыпи звезд, а Йорунн поняла, что теряет силы, сказалась бессонная ночь. Когда Хальвард подал сигнал к отдыху, она почувствовала, как сильно все тело занемело и устало. Ступив на землю после дня выматывающей скачки, она пошатнулась. Кто-то из воинов подхватил ее под локоть, помогая устоять, но в сумерках она даже не разглядела, кто. Затем был быстрый ужин, короткий сон, всего несколько часов, и среди ночи отряд снова продолжил путь. Теперь поднимались в горы, в темноте было видно лишь на несколько шагов вперед, но Хальвард двигался уверенно, задавая темп всей колонне. К рассвету они поднялись в седловину между двумя заснеженными вершинами, затем был спуск, снова подъем, и снова и снова. К обеду выбрались на последний перевал, и Йорунн обомлела. По крутому откосу шла дорога к побережью, а дальше насколько хватало глаз, лежало море. Отряд спешил к узкой полоске ровной земли, омываемой прибоем.

Когда вершины за спиной поглотили солнце, навстречу вылетел одинокий всадник. Рассмотрев, кто спешит ему навстречу, он остановил коня, спешился и преклонил колено.

— Мой повелитель, я везу вам срочную весть, — посланец протянул Хальварду короткую записку и повинуясь жесту правителя, вновь поднялся в седло и присоединился к отряду. Хальвард пробежал глазами послание, передал Ульфу и коротко приказал:

— Мы должны быть на месте до вечера.

И снова бешеная скачка без отдыха и перерывов. К закату они влетели в небольшую деревню на самом берегу. Несколько десятков некогда крепких домов рассыпались по небольшому относительно ровному кусочку земли. Вдоль воды были выстроены причалы, на волнах покачивались лодки: маленькие рыбацкие и побольше, узкие, маневренные, с высокими загнутыми носами и крутыми бортами.

Однако сейчас воздух был пропитан гарью и наполнен едким, противным запахом беды. Обгорелые силуэты домов обломанными зубами вгрызлись в вечернее небо. Везде были видны следы недавнего боя, валялись стрелы, оброненное оружие, на земле темнели пятна засохшей крови. Встречные люди испуганно шарахались в стороны, многие из них были ранены или обожжены, между домами сновали солдаты, спасая то, что еще можно спасти.

Чуть выше, на склоне, смутно белели временные палатки, скорее всего там разместили тех, кто лишился крова и нуждался в помощи. Посланец уверенно провел отряд между обугленных развалин к главной площади, в центре которой на земле сидели связанные люди. Рядом с ними стояла стража в черном и синем.