Computers - Палач

- Зачем?! Зачем ты это сделал?

- Успокойся. Ничего страшного не случилось. Если бы они тебя изнасиловали, было бы гораздо хуже.

Оля стояла на коленях, уронив голову на руки, и плакала.

- Ну-ну, Оленька! – я погладил ее по голове. – Ты же знаешь, что его душа жива, и теперь она получит то, что заслужила. В том числе и за то, что он мучил лошадь, которая убила его.

Оля понемногу успокоилась, встала на ноги и обняла меня, прижавшись к моей груди:

- Андрюша, прости меня еще раз! Если бы я не уснула…

Таня подошла и тоже погладила ее по голове:

- Оленька, ничего ужасного не произошло. Ведь мы все равно должны уничтожить этот мир.

* * *

Мы не стали убирать трупы с полянки, а только взялись за руки и оказались у нашего шалаша. На робкое предложение Оли похоронить убитых я спросил:

- Зачем? Все равно этому миру не долго существовать. Теперь мы знаем, что это за «прекрасное место». Демоны устроили его по своему разумению, без каких-либо моральных принципов, они – не люди, а роботы, и этим все сказано.

Мы скинули одежду и пошли искупаться в ручье. Оля мылась особенно тщательно, она уже совсем успокоилась, и говорила:

- Андрюша, после того, как они меня лапали своими руками, я чувствую себя такой… Как будто меня вываляли в грязи!

- А теперь, когда ты искупалась? – спросил я, обнимая ее.

- А теперь все гораздо лучше! – рассмеялась она, хотя и немного нервным смехом.

Я увлек ее на берег, а Таня пошла за нами, и мы уже через несколько минут оказались на мягкой траве. Луна заходила, но темнее не стало – занимался рассвет. Оля села на траву, я обнял ее, она меня целовала, а потом легла, раскинув ноги. Я лег сверху и вошел в нее. Когда мы кончили, Таня была рядом, они вдвоем уложили меня на спину, и она уселась на меня верхом.

- Андрюша, - сказала она, - ты только что кончил, и сразу можешь снова?

- Конечно, Танюша, это же ты! – смеясь, ответил я, усаживая ее сверху и лаская ее грудь.

Наконец, через полчаса, снова искупнувшись в ручье, мы оделись и подошли к шалашу. Я вытащил свой рюкзак и обнаружил, что осталась всего одна палка колбасы и четверть каравая хлеба. Мы сделали бутерброды, поели и запили водой из ручья, а потом я сказал:

- Ну что же, еды у нас больше нет. Возможны два варианта. Либо я отправлюсь ненадолго в наш мир и что-нибудь оттуда принесу, либо мы все-таки дойдем до того места, которое видели с холма. Может быть, если там живут люди, нам предложат что-нибудь поесть?

- А что, - спросила Таня, - мы разве будем еще тут задерживаться?

- Мне хотелось бы еще поговорить с обычными людьми, живущими здесь, а не с какими-то бандитами, которых пришлось пристрелить.

- Ты думаешь, они тебе расскажут что-то интересное?

- Не знаю, но хотелось бы послушать.

- Ну, ладно. Тогда пошли.

И мы направились дальше вдоль течения ручья. Через пару часов ходьбы деревья возле ручья расступились, и мы увидели впереди довольно большой бревенчатый дом, окруженный частоколом. Ворота были открыты. Мы направились ко входу, попутно отметив, что вокруг были поля пшеницы, виноградники и огороды с овощами, а рядом с домом – хлев, свинарник и еще какие-то постройки.

Подойдя к двери, я постучал. Никто не отозвался, тогда я постучал сильнее. Наконец, изнутри послышались шаги, и дверь открылась. На пороге появился коренастый мужчина с большой черной окладистой бородой.

- Кто вы? – спросил он.

- Мы тут со вчерашнего дня, и первое жилье, что обнаружили – ваш дом.

- А, так вы новенькие? Заходите! – и он отодвинулся, пропуская нас внутрь.

Мы вошли и поднялись за ним по лестнице на второй этаж. Пропустив нас в столовую, хозяин вошел следом и указал места за столом:

- Садитесь, мы как раз собираемся обедать.

Мы уселись. За столом, видимо, присутствовала вся семья – четыре женщины и трое мужчин, не считая хозяина, а также не меньше десятка детей разного возраста. Одна из женщин поставила перед нами глиняные посудины с незамысловатой едой – миски какого-то варева, которое оказалось супом с горохом, вареный картофель, жареное мясо и по большому куску хлеба. На столе стояла глиняная плошка с солью, и все по очереди макали туда картофелины перед тем, как откусить. Ни вилок, ни ножей не было, поэтому мы положили куски мяса на хлеб и ели эти бутерброды, откусывая хлеб с мясом. Когда обед подошел к концу, на столе появился чайник с кипятком, и каждому досталось по чашке чая, вместо заварки там присутствовали какие-то сушеные ягоды.

Наконец, все встали из-за стола и разошлись по своим делам, а нам хозяин предложил остаться. Помолчав некоторое время, он спросил: