Computers - Палач

- Теперь подойди к скале и упрись в нее руками, ноги от скалы – на полтора метра! – скомандовал я.

Он уперся руками в скалу, но стоял почти вертикально.

- Ноги назад! – и я снова выстрелил рядом с носком его башмака.

Он повиновался. Тогда я подошел, и, уперев ствол пистолета ему в затылок, залез другой рукой за пазуху и вытащил из наплечной кобуры пистолет, заодно освободив его от пары ножей – на поясе и под курткой, а затем отошел на пять метров.

- Теперь можешь руки опустить. Ты Ибрагим?

Он повернулся и с ненавистью посмотрел на меня:

- Кто ты такой? Что надо? – на правильном русском, но с акцентом, спросил он.

- Макар тебя кинул, Ибрагим. И денег от меня он не получил.

- А, ты – палач!

- Да. У тебя есть единственный шанс пожить подольше – рассказать, как ты узнал обо мне.

- Ничего я тебе не скажу!

- И не надо, - ответил я и выстрелил ему в ступню.

Он взревел и упал, корчась от боли и обхватив ногу руками.

- Ну, будешь говорить? Тогда я, возможно, оставлю тебя в живых.

- Не буду!

Я прострелил ему вторую ногу:

- Следующий выстрел – в голову!

- Будь ты проклят, палач! – выкрикнул он, корчась на земле.

Я выстрелил.

* * *

Обыскав труп, я не нашел ничего интересного. В кармане были ключи, видимо, от судовых помещений, в другом – документы на имя шкипера Ибрагим-оглы, его длинную фамилию я разбирать не стал, и деньги. Все это я переложил к себе в карманы, а труп оттащил в расщелину, в которой стоял, поджидая его, подальше от входа. Еще дальше, в глубине расщелины, я закопал все найденное в его карманах, оставив себе только пистолет с кобурой и ножи с ножнами, и присыпал песком. По возможности скрыв все следы, я вышел из скал и направился к дому.

Когда я вернулся, девушки восторженно встретили меня – не обошлось, конечно, без поцелуев и объятий. Войдя в дом, я рассказал обо всем, что произошло. Они задумались.

- Конечно, Ибрагима ты устранил, но откуда он узнал о нас? Не лучше ли нам поскорее уехать? – спросила Таня.

- Может быть, и так. Но я хочу все же выяснить, кто навел Ибрагима на меня. Мы не можем чувствовать себя в безопасности, пока не знаем этого. Он знал, что я – палач. Так что продолжаем отдыхать, как ни в чем не бывало, но будем повнимательнее. Обо всем подозрительном немедленно говорите мне, и никуда не ходите в одиночку.

Я проверил трофейный пистолет – это была хорошая 15-зарядная «Беретта», в точности, как моя, и под тот же патрон 9х19. Магазин был полностью снаряжен, пистолет – в отличном состоянии, видимо, покойный шкипер за ним тщательно ухаживал. В отдельном кармашке кобуры лежал глушитель, а рядом – два запасных магазина.

Разрядив пистолет, я стал, на всякий случай, учить девушек им пользоваться. Они, в общем, имели представление об огнестрельном оружии, а Оля когда-то даже стреляла в тире из пистолета, когда была на отдыхе с родителями, поэтому урок был усвоен, насколько это возможно без стрельбы. Они научились держать пистолет одной и двумя руками, вскидывать его так, чтобы сразу направить на цель, плавно и без дерганий спускать курок, ставить и снимать предохранитель, снаряжать магазин, целиться по стволу, а также по мушке и прорези. Тренировка продолжалась в общей сложности часа три, и они отнеслись к этому вполне серьезно – не было ни единого заявления типа «а зачем это нам нужно?». Урок, который мы получили в результате похищения Оли, оказался вполне достаточным. Особенное внимание я уделил предохранителю, с «Береттой» очень распространенная ошибка, особенно, когда ее редко используют, это попытка стрельбы с не снятым предохранителем.

После этого мы приготовили сытный ужин из тех продуктов, которые еще оставались, а затем занялись сексом на лежанках из пахучего сена. Оля уже полностью оправилась – от рубцов на ее спине и от ран на груди не осталось следа, и она не уступала Тане, радостно замирая, когда я ласкал ее груди и сжимал пальцами соски. Она шептала:

- Милый, когда они мне забивали сюда гвозди, я представляла, что это ты целуешь мою грудь, это меня возбуждало! А когда они хотели меня убить, я не боялась. Я уже знаю, что смерть – это всего лишь миг боли, зато любовь – это вся жизнь! И ради любви я готова была все вытерпеть!

Таня обнимала нас обоих, потом они с Олей менялись местами, потом мы ласкали друг друга втроем.

- Милый, - говорила Таня, - мы с Олей – самые счастливые женщины на свете! Я думаю, это даже слишком большая награда за вспоротый живот и ожидание смерти!