Эми Кауфман: Ледяные волки [litres]

Шаги затихли где-то совсем рядом с приоткрытой дверью кладовки, через которую Андерс увидел женщину. По ее одежде было непонятно, хочет ли она выделиться или слиться с толпой: на голове незнакомки громоздилась отделанная дорогими цветами шляпа, а огромное пурпурно-красное платье гармонировало с такого же цвета румянами на смуглых щеках. По всему было ясно – женщина богата. Она наклонила надменно приподнятый подбородок, оглядывая себя в висящем в коридоре зеркале, и, поправив шляпу, произнесла:

– Что себе вообразила эта Дама Барро, – возмущенно заговорила незнакомка. – А Дама Чарди? Я им покажу, чьи пирожки плоские. Мы еще посмотрим, кто посмеется на следующем конкурсе.

Андерс так и уставился на Даму: она что, разговаривает сама с собой? И как долго это будет продолжаться? Как ему отсюда выбираться? Если женщина найдет его, то точно сдаст Волчьей страже. И пока мальчик приказывал себе успокоиться и дышать медленнее, раздался стук в дверь.

Не может быть!

Дама пошла открывать, и шляпа скрылась из проема, а потом до Андерса долетел бодрый голос сестры, хотя слов не удалось разобрать. Одно про Рэйну можно сказать наверняка: она безрассудно бросалась на выручку, даже если у нее не было никакого плана.

Неожиданно голос женщины послышался совсем близко:

– Я же сказала, что не хочу…

Девочка прервала возражения дамы, просто пройдя в дом и продолжив:

– Говорю вам: только сегодня мы раздаем сосиски бесплатно. Попробуйте и убедитесь, что у нас лучший продукт во всем Холбарде! А может, даже и в Воллене!

Андерс увидел, как сестра проходит мимо кладовки в сопровождении явно желающей от нее избавиться дамы. Он подумал, что они очень похожи на родственниц: не будь одежда сестры такой поношенной, а платье женщины таким нарядным, их можно было бы принять за мать и дочь, а этот дом за их, Андерса и Рэйны.

Вдруг мальчик очнулся от задумчивости и понял, что путь к входной двери свободен – дамы там больше нет. Он сбросил непокорную крышку с головы и выбрался из-за горшка.

Набрав побольше воздуха, Андерс выскочил из кладовки и крадучись стал пробираться к выходу.

– Эй! – раздался пронзительный голос Дамы. И мальчик что есть духу припустил к двери.

– Приятного аппетита, – прокричала выбегающая ему вслед Рэйна.

Продираясь сквозь толпу, они побежали через площадь, стараясь попасть в переулок на противоположной стороне, и успели скрыться до того, как женщина выглянула из двери.

– Фуф, – выдохнула сестра, – еле успели. Ну, что взял?

– Взял? – удивленно спросил брат, надевая пальто. – Надо было что-то взять?

– Да, – повторила она, – ты ведь в кладовке был, верно? Какую еду достал? Мне-то пришлось отдать ей сосиску, чтобы тебя выручить. Хорошая была сосисочка.

– Я… я ничего не взял. Когда окно закрылось, только и думал, куда мне спрятаться, – признался Андерс.

Рэйна замолкла на мгновение, а потом сделала то, что делала всегда, когда мальчик попадал в переделку: улыбнулась и, обхватив его рукой за плечи, ободряюще сказала:

– Ничего страшного, братишка. Зато мы посмотрели кукольное представление, да еще какое.

Темнело, и двойняшки понимали, что пора искать укрытие на ночь: разгуливать по городу с наступлением темноты двенадцатилетним не полагалось. Дети пробрались по крышам к таверне в центре города. Вывеска гласила: «Коварный волк». Чтобы прокормиться, маленьким воришкам приходилось промышлять по всему городу, и они не всегда могли вернуться в таверну на ночь. Но если такая возможность выпадала, ребята обязательно ею пользовались. «Коварный волк» был особым местом. На первом этаже бойко шла торговля: шум выплескивался на улицу и тек рекой. А над таверной было еще два этажа, и, учитывая, что здание стояло на холме, оно считалось необычайно высоким для Холбарда.

Дети взобрались на крышу и подняли заросший травой люк, который они обнаружили еще несколько лет назад. Под ним был малюсенький чердак, где взрослый не смог бы уместиться даже сидя, но достаточно вместительный, чтобы приютить брата и сестру: они могли свернуться и согреться.

Для Андерса этот крохотный чердак под крышей «Коварного волка» был почти как дом – их особое, секретное место.

Рэйна юркнула первой, а он немного задержался, чтобы полюбоваться видом стремительно уходящего в сумерки города: массивными городскими стенами, равнинами и возвышенностями, уходящими в темноту. Раскинувшиеся на крышах луга разбегались во все стороны, а на востоке поблескивало море и виднелись мачты кораблей в гавани.