Даниил Куликов - Квартальный Поручик [СИ]

От таких обращений я буквально пришёл в ярость. Что за утырок смеет звонить мне и ещё так по свински разговаривать? Кто-то совсем забыл своё место? Последний человек, который набрался смелости говорить со мной так был Пантейлемонов, который был уверен в собственной безнаказанности.

— А ну-ка рот закрой! — рявкнул я. — Дома так разговаривай, со своим мужем! Имя фамилию назвал, живо!

— Алексей Иванович Бурлаков, — отозвалась трубка. — Род Бурлаковых, и член сената, а за такие слова ты у меня ещё ответишь паскуда, я тебе ещё покажу твоё место. Я с тебя спрошу за твои дела, а потом за то, что так разговариваешь дерзко. А потом ещё раз спрошу. Ты не думал, что если за помелом не следить, то с тебя могут спросить, а потом ещё спросить? Спрошу и с тебя, и с твоих гастрабайтеров, которые без документов, и с твоих дружков, ты не сомневайся. Я уж звонил твоему немецкому сантехнику, и говорил о том, что с тобой и с ним будет, готовь дырку, и не для ордена.

После этих слов меня прорвало от ярости, и я ответил персонально этому недоноску о том, что думаю о нём, что думаю о его вероятной ориентации и поведении, и что с ним будет после нашей встречи. Это нужно было постараться, чтобы так выбесить меня и довести до белого каления.

— Что-то ты сильно смелый, — с издевкой произнесла трубка. — Думаешь, кто-то тебе поможет? Я и всех на место поставлю. В общем так, чепушило — назначаю тебе сегодня стрелу в восемь, рядом с твоими гастробайтерами. Смотри не убеги.

Бурлаков бросил трубку, а меня ещё трясло от гнева. Хорошо, что я ещё вышел из кабинета, чтобы никто не слышал разговора, потому, что мои ответы были непечатными.

— Кто звонил? — вышел Егор. — От твоего бешенства вода в чайнике закипела.

— Некий Бурлаков, — ответил я всё ещё кипя. — Похоже, это он звонил Майеру. Вёл себя как свинья, и как свинья разговаривал, угрожал, и очень активно интересовался духами которые Майера, которые мы подготовили на продажу, напирал на то, что он какой-то аристократ с родом и местом в сенате.

Егор нахмурился.

— Знаю такого, — сказал он наконец. — Фальшивка. Года два только как аристократом стал. Заявление подал и основал свой род. До настоящих аристократов ему не дорасти. В сенате он так, место секретаря имеет, при не помню при ком. По бумагам может и аристократ, но только фиктивно. Похоже этот упырь как-то прознал, что ты пытаешься оформить свой клан, а ещё занялся бизнесом, и решил поживиться за счёт этого, мозгов у него до сих пор, как в девяностые. Встречу он назначил?

— А то.

— Тогда нужно съездить, поставить его на место, только сначала давай-ка позвоним Майеру и кое-что сделаем, чтобы этого хмыря проучить.

Я тут же набрал Майера.

— Петер Людвигович, вам звонил Бурлаков? Такой мерзкий тип.

— Звонил, это я о нём говорил Константин, — взволнованно ответил немец. — Чрезвычайно мерзкий. У меня появилось желание отрезать ему язык, и самого разделать как свинью, поскольку такое существо никак не может считаться человеком.

— Полностью согласен с вами Петер Людвигович, он пока только звонил?

— Пока только звонил.

— Вечером у нас с ним будет встреча, — буду я и Егор. — Послушайте Петер, это важно — мы собираемся отделать его, так как описали это вы, и поставить на место.

— Замечательное желание, я тоже хочу в этом поучаствовать.

— Замечательно герр Майер, мы решили не только проучить этого человека, но и заодно посадить его на некоторое время хотя бы в тоже КПЗ. Нужно будет всё обставить так, чтобы он первым начал драку, чтобы можно было его привлечь, так, чтобы это было естественно, и нужно будет сделать пару записей на видеокамеру.

— Где взять видеокамеру? — тут же не задавая вопросов включился немец.

— Годится и той, что на телефоне.

— О, майн гот, всё забываю об этих умных телефонах! Виктория справиться с этим. Но мы все бы хотели поучафстфофать ф этой экзекуции, у меня самого руки чешутся.

— Мы поучаствуем в этом сегодня в восемь герр Майер.

— Гуд, кстати, Константин, партия для Соколовой готова.

— Тогда сегодня вечером герр Майер.

Егор молча посмотрел на меня.

— Всё готово, — сказал я кладя трубку. — Сегодня он своё получит.

Остаток дня пролетел незаметно — первый день нас не нагружали, а в основном заставили работать с картотекой и личными делами. Хотя каждое личное дело и прочие документы были на компьютере, Петров был приверженцем старых порядков, и поэтому отдел держал свою картотеку с личными делами и прочими документами. Я был взведён так, что ничего не замечал, просто руки чесались надавать по шее такому выскочке, с которым сегодня говорил. От вечерней повинности удалось отпроситься, перенеся её на выходной день (Бурлаков — ты за это отдельно ответишь, время, которое я мог провести с любимой девушкой очень дорого для меня стоит.