Нил Алмазов - Лисодевочки для тотального уничтожения. Книга 2 [СИ]

Когда мы всё приготовили, лисица пришла к нам с небольшой корзинкой, наполненной фруктами.

— Ну что, брат, когда жарить будем? — поинтересовалась она.

— Если ты уже голодна, можно начать хоть сейчас. — Он взглянул на корзинку. — Это как обычно для сочности?

— Конечно. — Атрия поставила корзинку и посмотрела на меня. — Я не очень голодна. Просто хотела картину с Фортиса написать, пока сильно не стемнело. На закате будет особенно хорошо получаться, с тенями. Ты и так знаешь.

— Знаю-знаю, — кивнул Отектор пару раз. — Пойду спрошу родителей, не хотят ли они ужинать. Ты пока можешь забрать Фортиса. Если что, я разведу огонь и пожарю сам. Не привыкать.

— Спасибо, брат. — Лисица крепко обняла его, отстранилась и обратилась ко мне: — Пойдём, Фортис.

Перед тем, как начать позировать для Атрии, я вымыл руки, умылся хорошо, а после она отвела меня недалеко от поселения в лес, чтобы никто не видел меня голым, ведь лисодевочку интересовала именно натура в художественном смысле.

Атрия поставила перед собой небольшой деревянный мольберт, который помог донести я, развернула на нём холст, что до этого был свёрнут в рулон, и начала выбирать кисти и краски. Озадаченная, она всё же взглянула на меня и попросила:

— Раздевайся, пока я определяюсь с выбором. Или опять стесняешься? Может, поддержать тебя надо?

— Нет, уже не стесняюсь. — Я начал снимать футболку. — Смотря, как поддержать ты хочешь.

— Тоже разденусь, — улыбнулась она. — К тому же я хочу написать картину, на который ты будешь возбуждённым.

— А зачем именно возбуждённым?

— Это же красиво, Фортис.

Она начала быстро снимать с себя всю одежду, и уже через несколько секунд передо мной красовалась точёная фигурка с ушками. Атрия покрутилась, хвостики распушились, приподнялись, обнажая безупречно круглые ягодицы лисодевочки. Затем она бросила взор на меня, хитро улыбнулась и подмигнула, жадно щупая идеально круглые, стоячие груди. У неё даже соски немного набухли. Возбудилась, значит…

— Ну как? Так лучше?

— Слишком, — вздохнул я, стягивая себя штаны. — Посмотри, что ты со мной делаешь.

Атрия оценила затвердевший, увенчанный венами, прибор и произнесла:

— Идеально. Это то, что нужно.

Не, ну насколько я могу считать себя озабоченным, но она — это верх извращения, по-моему. Возбуждать мужика, не давать ему, чтобы просто нарисовать, как у него стоит. Этого я точно не ожидал.

— Ну, рисуй тогда. Ты, кстати, обещала рассказать подробности о своей магии. Буду это так называть.

— Сейчас. — Лисица вооружилась кистью, поглядела на меня. — Встань немного иначе. В профиль, но при этом чуть-чуть повернись ко мне лицом. Да, вот так подойдёт. Отлично. Ну а про иллюзию рассказывать и нечего особо. Ты же знаком с эфиром? Вот им я и пользуюсь. Знаешь ведь, чем он является?

— Знаю вроде. Эфир — это то, из чего состоит весь мир.

— Да, так и есть. — Она то смотрела на холст и рисовала, то на меня. Затем вдруг выдала: — Фортис, ты отвлёкся, и он упал. Постарайся снова возбудиться.

— Ага, скажи ещё, чтоб я рукой себе помог. Ну уж нет.

— Тогда мне придётся использовать силу, а я хотела, чтобы всё было натурально.

— Опять будешь меня заводить?

— Только в этот раз на расстоянии.

Сразу после её слов против собственной воли я почувствовал прилив эрекции. Орган вновь принял боевую готовность.

— Ты точно издеваешься надо мной, Атрия.

Она, не отвлекаясь от холста, поддержала разговор:

— Я не издеваюсь, а творю искусство. Ты просто не хочешь этого понять. Потерпи, скоро уже закончу.

— Так награда будет? Я вот обратил внимание на кое-какую деталь и понял, что ты не так уж равнодушна…

Лисица сразу не ответила, удручённо занимаясь картиной.

— Это на какую ещё деталь? И к чему я неравнодушна?

— Которая у тебя на груди, — смело и уверенно заявил я. — К сексу, к чему же ещё.

— Согласна, неравнодушна, но это ровным счётом ничего не значит.

Ну ни в какую не хочет порадовать меня. Поэтому я решил действовать прямо.

— Давай честно. Разве тебе не интересно попробовать секс с человеком?

— Фортис, ты хороший и симпатичный, но это не означает, что я сразу должна вступать с тобой в близкие интимные отношения. Пойми, пожалуйста. Мы ведь друг друга знаем всего полдня.

— Ладно, как знаешь, — вздохнул я.

— Но я могу снова сделать тебе приятно как на берегу. Хочешь?

— А ничего другого и не остаётся. Лучше уж так, чем вообще никак.

— Хорошо, ещё пару штрихов до полноценного образа, и ты станешь чуточку счастливее.