Александр Рудазов: Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Мараул улыбнулся, находя в потоках душ волны, текущие к Таштарагису. Там мелькали его бывшие друзья, слуги, воины. Не в чистом уже виде, конечно, а в изорванном, смешанном, переплетенном с другими духами. Теперь их из Банка Душ не извлечь, не вернуть к жизни.

Разве что в виде блеклых иллюзий, фигурок для омбредана.

Мараул подергал тут и там. Любимый братик Каген старается изо всех сил, но можно еще больше. Вот, например, эти души Таштарагиса совсем нетронутые, почти стопроцентные. Зачем они ему? Он же ходячий скелет, ему больше подойдут души потрепанные, почти истощившиеся. У Мараула как раз есть несколько.

Обмен прошел тихо и безболезненно. Таштарагис не потерял ничего, сколько было у него душ, столько и осталось. Просто эти быстрее исчерпают ресурс, и счет Таштарагиса просядет еще на сотню условок, зато счет Мараула не пострадает. Мелочь, а приятно.

Так же точно Мараул просмотрел счета других демолордов. Кое у кого тоже чуть-чуть подтасовал фактаж. Ох, вот у Хальтрекарока есть целый пакет новеньких, свеженьких душ… и среди них даже бессмертные! Ох, как же хочется обменять их на свои потрепанные… как же соблазнительно…

Но в этом случае не стоит. Совнар бдит. Этот шизофреник, идентифицирующий себя как кота, очень заботится о счетах своих двух господ. Сразу прибегает, закатывает скандал, трясет бумагами, а потом угрожает пожаловаться этим придурковатым братьям-гхьетшедариям.

Они, конечно, даже вдвоем имеют меньше, чем один Мараул, но все-таки их двое, а он один. И у них есть друзья, в отличие от того же Таштарагиса.

— Ничего себе, — подивился Бельзедор. — То есть Таштарагиса у вас в буквальном смысле доят? Получается, не такое уж и хорошее убежище он здесь получил.

— Это временное убежище, — ухмыльнулся Янгфанхофен. — Действует, пока не закончится его счет.

— Какие вы подлые. А много еще у него осталось?

— Один и пятьдесят пять сотых процента. Достаточно, чтобы он оставался с нами еще очень долго.

— Даже не надейся, — сказал Дегатти, злорадно глядя на Бельзедора. — Если ты задумал перебраться в Паргорон и стать демолордом — ничего у тебя не выйдет.

Мараулу доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие любоваться своим богатством. Миллиардами душ, что хранятся под защитой Паргорона. Большинство Темных миров о таком могут лишь мечтать.

Успешнее разве что миры-воздаяты, которые живут под пятой Светлых миров, исполняют для них черную работу. Те, что склонились перед богами и заглядывают им в рот. Те, что даже не получают души в полную собственность, а как бы арендуют их на время.

Но это не тот успех, которого желали бы себе паргоронцы. Народ независимых, гордых, благородных…

— Янгфанхофен!..

— Да ладно, ладно…

После этой краткой, но приятной ревизии Мараул перенесся в кабинет, принимать посетителей. Сегодня к нему на аудиенцию записались трое — и первой он, конечно, впустил госпожу Лиу Тайн. Первую из ларитр, паргоронского министра иностранных дел. Главного представителя Паргорона в других мирах.

— Клубящийся Сумрак, дорогая! — буквально расстелился перед ней бушук в алой мантии и колпаке. — Вот кого я всегда рад видеть у себя! А даже когда и не вижу, то твой образ согревает мне душу! Одного твоего присутствия достаточно, чтобы в кабинете будто стало теплее!

— Какие приятные слова, Мараул, — скупо кивнула старушка в очках. — Рада слышать, что ты всегда обо мне помнишь. Так и должно быть.

Мараул сверкнул на нее красными глазами. Он не соврал, он действительно рад был видеть Лиу Тайн. Потому что когда он ее видит, то точно знает, чем она занимается.

И прямо сейчас она имитировала чаепитие. Пила чай из сотворенной чашечки и макала туда сухое печенье.

— Так чем же могу служить, дражайшая? — осведомился Мараул. — Что-то не так с твоим счетом, Феана недостаточно бдительна? Или на нас опять жалуется Таштарагис? Право же, не стоит ему верить. Ты знаешь, что я бесконечно уважаю нашего дорогого Бычьеголового, он чудесный, высокоинтеллектуальный демон и чрезвычайно приятная личность, но только между нами — он идиот и патологический кляузник. Поверь мне.

Лиу Тайн молчала и продолжала макать печенье. Мараул следил за ней с растущим беспокойством. Во-первых, от гнетущего молчания, а во-вторых — из-за того, что печенье сейчас окончательно размокнет и… о, упало в чай. А Лиу Тайн невозмутимо пьет из чашки.

Суть Древнейшего. Ларитры все-таки плохо понимают принцип. Они очень умело прикидываются живыми существами, которым нужно есть и пить… но иногда проваливаются на мелочах.