Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

Но ту тварь он распознал. Маст, демон-падальщик. Ходит кругами, почуял в них смертных. Очень труслив, так что пока не приближается… но круги продолжает описывать.

— Этот артефакт… прибор подействует на других демонов? — спросил Жюдаф, кивая на координатор.

— Он действует на примитивных криптидов, — ответил Эйхгорн. — Однако из высокоразвитых — только на тех, что зовутся гхьетшедариями, и только если идеально рассчитать момент свертывания.

— Свертывания?..

— Эти существа свертывают пространство внутри самих себя.

— Пожирание гхьетшедариев. Да, я знаю.

— Пространственный координатор делает то же самое. Если совместить точку с точкой, они начинают конфликтовать и… ты видел, что случилось с Тьянгерией.

Маст так и не напал. Жюдаф был перемазан кровью демолорда, и падальщик предпочел отступить. Эйхгорн сгреб горсть сухой земли и пересчитывал песчинки.

Они сидели неподвижно почти час. На обоих напала какая-то апатия. Но в конце концов ученый неохотно поднялся и подал руку слепому волшебнику.

— Надо идти, — сказал он.

— Здесь присутствие Тьянгерии не так сильно, — сказал Жюдаф, тоже поднимаясь. — Я восстановил часть маны. Сейчас попрошу нас подвезти…

— Попросишь подвезти?..

Вместо ответа Жюдаф зашептал. Эйхгорн уже заметил, что новый знакомый все время что-то бормочет, как будто разговаривая с предметами. Поначалу он решил, что бедолага рехнулся в той башне, но быстро понял, что это такая колдовская методика.

И довольно эффективная. Повинуясь уговорам Жюдафа, почва стала вспухать, выгибаться горбом. Через несколько минут холм окончательно сформировался и стал затвердевать. Со всех сторон осыпался песок, а в центре образовались колонны… ноги. Четыре толстенных ноги.

Сверху появилось два сиденья. А спереди лицо… лицо самого Жюдафа.

Выглядело это жутко.

— Я провел на Парифате четыре с половиной года, — сказал Эйхгорн, забираясь на каменного слонокентавра. — Знаешь, чем я там в основном занимался?

— Чем? — спросил Жюдаф, усаживаясь поудобнее.

— Исследовал аномалии. Я поднимался на Алатус, искал затерянные города Мерлимора, плавал по Черному морю, посещал Нимбузию, Чудоземье и Скатуреш…

— А, это где был прорыв Хаоса? — перебил Жюдаф. — Я один раз вел расследование… убийцей оказался один из так называемых Детей Скатуреша.

— У них необычные способности, — кивнул Эйхгорн. — Я провел там почти полгода. Но сильнее всего меня притягивала ваша Мистерия. Я хотел побольше узнать о… гм… магии. Но пласт слишком огромный — я б-боялся, что застряну там на целые годы, поэтому все откладывал, сдвигал ниже по списку… а потом меня похитил б-барон Динт.

Каменный слон шагал немногим быстрее бегущего человека, зато совершенно не уставал. Высчитав его приблизительную скорость, Эйхгорн сказал, что в таком темпе они доберутся примерно за сутки.

— А что за… предмет у тебя там остался? — спросил Жюдаф.

— Вимана.

— М-м?..

— Летающая тарелка.

— Тарелка?..

— Техническое средство передвижения. Сама по себе она движется только в трех классических измерениях, но незадолго до… кхм… всего этого я сумел соединить ее с моим вормолеграфом. Думаю, именно после этого б-барон Динт меня и приметил… Теперь вимана еще и обнаруживает червоточины, и мы… ну… придется поискать, но я уверен, что сумею вернуть нас домой.

— Этот артефакт… механизм… он точно у Динта?

— Да. Пространственный координатор он подарил Тьянгерии вместе со мной. Как сувенир. Но вимана осталась у него, он… коллекционирует изобретения. И изобретателей. Я… провел у него полгода. Потом… я ему надоел.

— Насколько я знаю, барон Динт отпускает тех, кто ему наскучил, — сказал Жюдаф.

— Обычно отпускает, это правда, — угрюмо кивнул Эйхгорн. — Разрешает идти на все четыре стороны. Здесь. В этом измерении. Думаете, многим удается прожить достаточно долго? Особенно после всех манипуляций, что он проделывает? Я хотя б-бы всего лишь заикаюсь.

— Я лично с ним не встречался. Ты знаешь о нем больше… у нас вообще есть шансы с ним договориться?

— Не могу сказать определенно. На самом деле б-барон Динт — еще б-больший выродок, чем эта Тьянгерия.

— Еще больший?.. Это возможно?

— В глобальном смысле. Он похищает ученых. Великих ученых из сотен разных измерений. Невозможно даже представить, какой вред он нанес их научному прогрессу.

— Мне кажется, ты его ненавидишь.

— Ненавижу, — согласился Эйхгорн. — Он вскрывал мне череп, чтобы посмотреть, как работает мой мозг. Это б-больно.