Александр Кронос: Лэрн. На улицах [СИ]

Помимо этого, в сумке неожиданно находится приличный кусок копчёного мяса, завёрнутый в толстую бумагу, ещё пара женских трусиков, бюстгальтер, какой-то кусок ткани с вышитым на нём гербом, два использованных железнодорожных билета от Схердаса до Каледа, вторая женская рубашка, сделанная из полупрозрачной ткани и чулки. Плюсом к этому всякая мелочь, вроде замотанных в бумагу кусков хлеба, фляжки с хирсом, а на самом дне обнаруживается кинжал, в ножнах с разноцветными камнями. Какое-то время приглядываюсь к ним, но понять, драгоценные они или нет, всё равно не получается — я не настолько хорош в ювелирном деле.

Засунув короткий клинок обратно, туда же забрасываю прочие вещи и оставляю сумку на полу. Подумав, оставляю здесь ещё три монеты по десять ларов и кольцо, засунув их под матрас. В доме Фурца они точно будут в безопасности, основной момент — вернуться сюда живым и невредимым.

Переломив револьвер, выбрасываю из барабана две пустые гильзы, заменяя их новыми патронами и пристраиваю оружие за поясом. Ещё раз осмотрев комнату и проверив, что могу легко достать нож или револьвер, выхожу в коридор, направляясь к лестнице. Спустя минуту уже шагаю по улице, кутаясь в пальто. Несмотря на тёплую погоду, за целый день, проведённый на брусчатке, тело успело изрядно промёрзнуть. По дороге сворачиваю к одному из местных ломбардов, где прикрываясь официальной вывеской скупают краденое. Из всех владельцев подобных заведений, хозяин этого, наименее болтлив. Размениваю у него одну монету на десять ларов, оставив тридцать ноллов в качестве комиссии.

В ночлежке меня встречает широкая морда Рэлла, который удивлённо наблюдает за тем, как я отсчитываю ему монет на стоимость долга, добавив к ним полную цену за сегодняшний день. А когда я заявляю, что съезжаю, его туповатая ряха и вовсе принимает выражением, максимально близкое к шокированному.

— Ты, это чего Лэрн, денег поднял где-то? Или всё ж решился и к Дайлу подался?

Чуть качнув головой, обрываю распроссы.

— Как говорят на улицах — чем глубже плавает морсар, тем целее его шкура.

Насупившийся мужик, что-то ворчит, но я уже отступаю к выходу, быстро покидая помещение, провонявшее застарелым потом и дешёвым алкоголем. В моей комнате, нет ничего ценного, если не считать второго ножа, лезвие которого уже поедено ржавчиной — всем известно, что у Рэлла лучше ничего не хранить — сопрёт либо сам хозяин, либо его жирный племяш. Что сейчас, здорово облегчает задачу молниеносного отступления.

Дойдя до выхода из проулка, в котором располагается вход в "заведение", замечаю, что за мной на улицу вывалились трое мужчин, которые перед этим пили в углу крохотного и замызганного холла. Ускорившись, сворачиваю за угол и перейдя на бег, добираясь до следующего поворота. Спустя сотню метров, сворачиваю в один из боковых отнорков, в изобилии здесь имеющихся и прижавшись к стене, достаю револьвер. Если эти уроды не отстали, то лучше всего будет сразу с ними разобраться. Заодно дав понять остальным, что у Архоса завелся огнестрел и его лучше не трогать.

Почти напротив меня располагается окно, из которого в какой-то момент выглядывает заросший щетиной мужчина — последние полсотни лет, застройка Горницы велась без малейшего участия городских служб, поэтому порой расположение зданий и их конфигурация вызывает весьма искреннее удивление. Впрочем и народец здесь запуганный — разглядев блеск револьвера, обитатель комнаты немедленно скрывается в её глубине, больше не появляясь. Нет и тех троих, что пытались преследовать меня после выхода из ночлежки. Хотя, кто знает — может, это просто совпадение?

Так или иначе, до дома Фурца добираюсь с максимальной осторожностью, держа руку около револьвера и готовый к нападению. Выдыхаю, только когда за мной закрываются двери его особняка, сильно выделяющегося на фоне остальных зданий, а сам старик, пожевав губы, задаёт вопрос.

— Ужинать будете? За пансион уплачено — значит извольте жрать, Фурц своих постояльцев не обманывает. Ежели не хотите морды свои скучные здесь светить — еду в номера поднимут.

Покосившись в сторону лестницы, по которой кто-то спускается, быстро определяюсь с ответом.

— Лучше в номера. Буду крайне признателен.

От последней услышанной фразы, брови владельца ползут вверх, а я иду к ступенькам, ведущим на второй этаж, по дороге сталкиваясь с солидного вида мужчиной в костюме-тройке, глядя на которого, не подумаешь, что за стенами дома расположен самый криминальный район города. Какое-то время, мозг набрасывает предположения о том, что такой человек может делать в Горнице, но уже к концу пролёта, прерываю его активность в этом направлении — как я верно подметил Рэллу, чем глубже плавает морсар, тем дольше тот живёт. Не стоит совать нос в чужие дела, если хочешь выжить. Особенно, когда ты находишься в районе, где каждый день прощаются с жизнью десятки людей.