Андрей Белянин - Дочь Дракулы [litres]

После третьей пары у нас было окно аж на два часа. Все пошли в кафе, но у меня денег на кафе не было, так что я осталась в институте, перейдя из убитого временем старого корпуса в чистенький новый. Взяла книгу на английском в библиотеке, чтобы подготовиться к семинару, и прошла на третий этаж. Пара уже началась, в коридоре было тихо и пусто. Я подумала, где бы мне спокойно почитать и заняться переводом. Двести третий кабинет был как раз напротив, и я не слышала голосов за дверью, поэтому рискнула заглянуть туда… И тут же встретилась взглядом с преподавателем кооперации, одиноко сидящим за своим столом.

– Здравствуйте, Нина.

– Здравствуйте, Вячеслав Викторович, – ответила я, обводя глазами пустую аудиторию. – А у вас сейчас пары нет, да?

Я объяснила, что хочу посидеть и подготовиться к английскому, пообещав вести себя тихо, и кооператор милостиво разрешил мне пройти в аудиторию. Сев на заднюю парту у окна, я раскрыла «Основы маркетинга» Котлера и приготовилась погрузиться в англоязычную теорию маркетинга, но…

– Нина? – внезапно раздался голос кооператора.

– Да? – отозвалась я, подняв голову от книги и увидев смотрящие на меня совершенно собачьи голубущие глаза.

– А вы не хотите поговорить о кооперации?

– Хочу.

Через минуту я уже сидела на первой парте, прямо напротив кооператора, и слушала лекцию о причинах и предпосылках развития кооперативного движения в Англии.

Вообще-то Петрова можно было бы даже назвать красивым мужчиной, если бы не фанатичный блеск в глазах и не такая же фанатичная любовь к теории и истории потребительской кооперации, которая в современном мире на фиг никому не нужна.

«Зачем я согласилась?» – думала я, кивая его рассказу и изображая на лице неподдельный интерес к теме. Ответа на свой вопрос я и сама до конца не знала. Просто препод показался мне таким одиноким, таким несчастным и непонятым, что мне стало жаль его. Студенты никогда не интересовались кооперацией, слушали его лекции вполуха или не слушали вообще. Думаю, он прекрасно понимал это…

Через два часа я вышла из проклятой двести третьей аудитории, зная о кооперации ВСЁ! Нет, не подумайте, что он так легко отпустил меня. Мне удалось улизнуть только потому, что нужно было идти на следующие занятия.

Отсидев бесполезную пару «машин и аппаратов», я прошла по пустому коридору, так как большинство студентов уже разошлись по домам, спустилась по лестнице и, застегнув перед зеркалом куртку, собралась идти домой.

– Нина? – Позади меня внезапно возник кооператор. Я улыбнулась и поздоровалась. – А я смотрю, вы идёте. У вас уже закончились занятия сегодня?

– Да.

– А может быть, тогда вы составите мне компанию за чашечкой кофе?.. – вдруг спросил он. – Я ещё не всё рассказал вам о кооперации… А потом я подвезу вас домой, я на машине.

«Бли-и-ин», – мысленно протянула я и согласилась.

Мы молча прошли триста метров до кинотеатра и сели в кафе на первом этаже. Я тут же извинилась и ушла помыть руки. Наверное, по рассеянности, а может, от усталости или из-за своей дурацкой привычки постоянно задумываться о посторонних вещах я спутала мужской туалет с женским.

– Оп-па, – раздалось у двери, когда я уже вытирала руки бумажным полотенцем. – Это ты чё, развлечений ищешь? А вот и они, – нахально улыбнулся пухлый парень, запирая дверь на щеколду и танцующей походкой направляясь ко мне.

Я сделала пару шагов назад.

– Извините, я ошиблась, но уже ухожу. Меня ждут в кафе.

– Да кто тебя там ждёт? Подождут! Ща мы быстренько тут управимся.

– Сейчас сюда кто-нибудь войдёт, и у вас будут проблемы, – предупредила я.

– Да не боись ты, никто не зайдёт, сеанс уже начался, у нас два часа, но я с тобой и быстрее управлюсь, – криво улыбнулся толстяк, прижимая меня к стене и с шумным булькающим пыхтением пытаясь расстегнуть ремень на своих джинсах.

– Отпусти, если не хочешь проблем.

– Да заткнись ты! – раздражённо сказал он и запечатал мой рот поцелуем.

Ну ок. Я честно предупредила…

В следующую секунду я впилась зубами в его толстый язык. Парень взвыл и попытался вырваться, но поздно. Я уже была сильнее его. Моя кровь бурлила, я чувствовала, как становлюсь другой. Кулаком я так ударила его в рёбра, что послышался треск, и, отлетев к закрытым кабинкам, мой несостоявшийся насильник, ударившись спиной о дверь, сполз по ней вниз, с ужасом на лице увидев мои клыки и абсолютно чёрные, нечеловеческие глаза. Вообще-то он должен был потерять сознание, но почему-то этого не сделал, попытавшись заверещать как девчонка. Я вовремя свернула ему шею, оборвав визг в самом его начале.