Андрей Белянин - Дочь Дракулы [litres]

В результате на пару влетела через десять минут после начала. Получила выговор от преподавателя, которого вообще мало волновали проблемы студентов. Пробки? Добирайтесь до альма-матер на велосипеде. Нет, не колебает! И вообще он уже поставил мне «пропуск» в журнале, так что официально меня на паре нет и я могу идти, куда пожелаю. Класс?

Библиотека была закрыта. «Сказка» открывалась в девять. Да и обратно на пары меня бы опять не пустили без студенческого. Пойти было абсолютно некуда. И что я должна делать?

Я сдалась и села на подоконник на третьем этаже. Ну, допустим… О’кей, Гугл! Граф Дракула.

По поисковому запросу на меня обрушилось столько информационного мусора, что мой мозг просто отказывался всё это воспринимать. Три четверти статей, исторических документов, псевдонаучных версий, сценариев фильмов и ужастиков с канала «РЕН ТВ» я даже не открывала, чтобы не забивать голову ерундой. Судите сами.

«Дракула» с Гэри Олдманом, «Дракула» с Кристофером Ли, «Ван Хельсинг» с Хью Джекманом и прочие непритязательные шедевры мирового кинематографа сразу шли лесом. Фотки каких-то старинных замков, как утверждалось, каждый из них и есть «истинная» резиденция моего папочки. Я насчитала шестнадцать только в Румынии.

Примитивный портрет самого графа Дракулы в нелепой шапочке и с уродской выдвинутой нижней губой, как у представителей рода Габсбургов. Он же, но уже лысый, без бороды и усов, зато с полным ртом жутких клыков. Довеском шли пачки средневековых гравюр с изображением людей, насаженных на колья. Блин… Зачем мне всё это нужно?!

Из «Википедии» я узнала, что Влад Дракула – это Влад Третий Цепеш, реальная историческая личность, господарь Румынии и Валахии. Вот по этому запросу уже было побольше ссылок на какие-никакие действительно исторические источники, а не жуткие средневековые сказочки. Я даже зачиталась, но меня отвлекли.

– Нина, вы готовитесь к занятиям?

На меня преданно смотрел кооператор, изменивший своим вечным рубашкам и на этот раз надевший под пиджак голубую водолазку с высоким горлом.

– Мне хотелось поговорить с вами. Узнать, как вы.

Я подтвердила, что готовлюсь к занятиям, но Петрова это не остановило. Что ж, пожалуй, нам было о чём поговорить, это правда. У мужчины, из шеи которого я всего два дня назад пила кровь, наверняка есть ко мне масса вопросов. Я приготовилась было врать и оправдываться, потому что откровенно в чём-либо признаваться и каяться как-то совсем не хотелось, но тем не менее. Он же…

– Нина, а знаете ли вы, что после создания братьями Лучиниными в одна тысяча восемьсот шестьдесят пятом году ссудо-сберегательного товарищества в селе Даровитое Ветлужского уезда Костромской губернии в последующие сорок лет в Российской империи было открыто тысяча шестьсот четыре кооперативных общества? Правда, шестьсот пятьдесят четыре из них впоследствии закрылись. Но оцените сам факт! Так вот, в моей монографии…

Серьёзно?! Мужчина, я укусила тебя за шею и пила твою кровь! И ты думаешь, после этого мне интересна кооперация? Это всё, о чём ты хочешь со мной поговорить?!

– Нина, вы смотрите на меня с удивлением, – осторожно осёкся он. – Возможно, вам нужно…

Он огляделся по сторонам, убедился, что никого нет, достал из кармана пиджака канцелярский нож и полоснул себе по запястью!

Что за…?!

– Пейте, вам это необходимо! – говорил он, пытаясь тыкать кровоточащей раной мне в лицо. – Пейте же!

Я пробормотала нечто невнятное о том, что меня срочно вызывают в деканат, и, спрыгнув с подоконника, убежала по коридору, не оглядываясь. Ну его на фиг! Я боюсь психов. Никогда не знаешь, что от них ожидать. Нет, вообще-то психиатры или санитары знают, но у меня нет соответствующего образования, так что Петров – не мой профиль, извините, простите, да, я плохая.

Секретарь удивлённо посмотрела на меня, когда я вломилась в деканат и плотно закрыла за собой дверь. Кроме неё, там, к счастью, никого не было. Я ещё раз извинилась, что забыла студенческий дома. И честно призналась, что упёртый преподаватель выгнал меня с пары за опоздание и поставил «энку». Секретарь сжалилась, так что остаток моего вынужденного окна прошёл в тихом и мирном подклеивании бумажек в отчётах.

Когда вечером, уставшая от рутинного дня, я вышла из института в компании девочек из своей группы, на пороге меня встречал всё тот же виновато улыбающийся румын с красной розой на длиннющем стебле. Проклятье. А потом…