Мария Дубинина - Академия моего сна. Король кошмаров [litres]

После того, как мы расселись на диванах, он не спеша начал:

– На самом деле все было не совсем так, как написано в старых книгах, и не так, как я вам рассказывал. Мне было запрещено говорить правду, но печать на мне уже ослабла. Итак, попробую покороче.

Давным-давно, когда люди разных измерений только начинали познавать снопространство, в нем были только мы. Я и Мардрём. Я отвечал за сны, приносящие покой и отдохновение, он управлял человеческими кошмарами. Мы были разными, но делили снопространство поровну, у каждого было свое «королевство». Потом пришли люди и иные существа. Они боролись с порождениями мира кошмаров, и Мардрём разозлился и начал рассылать свои порождения по всем мирам. Он был в чем-то прав, но развязал войну, которая поглотила все пространство снов. Я не имел права принимать ничью сторону, но однажды мне пришлось принять чужие правила. Люди нашли способ контролировать снопространство и моделировать его по своему желанию. Они решили создать место, безопасное для всех. И для этого пленили самого Короля кошмаров. Его заточили в темнице и вокруг нее создали эту академию. Можно сказать, она держится за счет подавленных сил Мардрёма. А я был вынужден стать его хранителем, потому что, когда Король кошмаров вырвется на свободу, он затопит кошмарами все снопространство, академия и все, кто ее населяет, будут уничтожены, и даже я не смогу его остановить. Но Мардрём обижен и разозлен. – Кастелян мягко улыбнулся, словно говорил о неразумном ребенке. – Это проходит. Когда-нибудь мы сможем снова существовать в гармонии. Друг с другом и с вами всеми.

– Я чувствовал в нем это. Эту обиду и злую горечь. Мне… – сказал Шанти. Впервые заговорил с тех пор, как впал в то странное, безумное состояние.

– Мне жаль его, – договорила я и взяла Шанти за руку. – Но не нам судить, кто тогда был прав, а кто виноват.

Кастелян с благодарностью посмотрел на меня и снова улыбнулся.

– В любом случае в ближайшие десятилетия он едва ли решится на новый демарш, так что время переосмыслить все у него будет.

– Он сказал, что я обладаю какой-то особой магией или как-то так. Он солгал? – спросила я.

– Думаю, нет. Ваши провалы сквозь снопространственную ткань академии тому подтверждение. К тому же, насколько мне известно, управлять снопространством у вас лучше выходило в мире кошмаров, чем в собственной комнате. Мардрём всегда любил пугать, но обычно он не лжет.

По тому, как снова погрустнел его голос, я поняла, что Бриар хочет остаться один, и остальные меня поддержали. Он перенес каждого в его комнату, но я и минуты не смогла вынести одна. На пороге я столкнулась с Шанти и поняла, что он чувствовал то же самое.

– Соня, я… – начал он, но я перебила:

– Я так рада, что все закончилось и ты в порядке!

И обняла, обхватив руками за шею. От облегчения кружилась голова, и я почти повисла на Шанти, так что ему пришлось заносить меня обратно в комнату.

– Прости, – сказал он и опустился на колени. – Ты видела меня… видела, когда я такой…

– Какой такой? – не поняла я сразу, а потом меня осенило. – О!

– Я пытаюсь подавлять свою силу, но когда она прорывается, я просто ничего не могу с собой поделать. Она все еще управляет мной, а не я ею. Все говорят, что это пройдет со временем, но я боюсь, что могу тебе навредить. Если тебе страшно, просто скажи, и я…

Я обхватила его лицо руками, заставляя замолчать.

– Да, мне было страшно. И сейчас, и раньше, когда ты как будто становился другим человеком. Но я долго думала над этим и поняла, что это все равно ты. И я…

Смелость вдруг покинула меня, хотя я почти смогла сказать это. Или, может, все-таки еще рано?

– Я люблю тебя, – произнес Шанти тихо, словно вынув из моей головы то, что я в последний момент не смогла из нее вынуть. – И тебе не обязательно говорить мне то же. Может, у меня не все хорошо с контролем магии, но с терпением полный порядок.

Я уткнулась лбом ему в плечо и закрыла глаза. Как же хорошо! Я устала, измотана, мое тело словно разорвали на куски, а потом сшили обратно, я только что узнала правду о том, что СпАМ создали на коварстве и эксплуатации чужой силы, но не могла заставить себя разлюбить это место. Оно столько успело мне принести, стольким наградить, что я ни за что не стала бы выбирать другую судьбу.

С такими мыслями я уснула на руках самого чудесного парня всех измерений, и на этот раз точно без кошмаров.

После экзаменов, ознаменовавших конец первого курса, я чувствовала себя именно так, как и должна: выжатой тряпочкой, способной только лежать поперек кровати и глупо улыбаться в потолок с чувством исполненного долга. Перед началом экзаменационной недели у меня состоялся интересный разговор с деканом, и я ждала его результатов даже больше, чем баллов по последнему тесту.