Александр Санфиров - За наших воюют не только люди

- Ни хуя себе, а где это я? Эй, сынок, быстро ко мне, доложи командиру, что тут за блядство происходит!

Посидев около печки, Ивашов перебрался на нары, и ушел в свои мысли, в которых он вспоминал совсем недавние события

Конец октября для севера Вологодской области это уже серьезно, ночные заморозки, улетевшие перелетные птицы, облетевший голый лес. И только хмурые ели стоят в своем зеленом уборе, дожидаясь первого снега. В такую погоду на берег озера Воже, ближе к вечеру, вышел невысокий, очень плотный парень. Если бы его кто увидел сейчас из городских жителей, да и деревенских, то они подумали, перед ними ряженый. И действительно, путник был одет в офицерские галифе и длинную плотную свитку, перепоясанную толстой льняной веревкой, На свитку была накинута безрукавка из волчьей шкуры без пуговиц. За плечами у него на палке болтался небольшой, чем-то наполненный мешок. И самое главное на ногах у него были лапти.

И только большой нож в кожаном чехле давал понять, что парень не просто так вышел погулять. Он, выйдя на берег, уселся на, когда-то вывороченный корень сосны, отглаженный прибоем, и долго смотрел на теряющийся вдали берег и узенькие полоски дыма над далекими деревнями. Затем встал, достал из мешка небольшой топор вырубил несколько жердей, немного наклонно вбил их в мягкую почву и затем переплел еловыми ветками, с удовлетворением посмотрел на свою работу, приволок две упавшие лесины, между которыми запалил небольшой костерок. Разжег костер он огнивом, хотя коробок спичек, залитый воском, у него имелся. Хлопнув себя по лбу, вытащил из мешка несколько кистей калины, рябины и плетеную тонкую веревочку. Метрах в ста от места ночлега настроил несколько ловушек.

Вскоре над костерком висел небольшой котелок, в котором варился рябчик, несколько лисичек, которые еще попадались ему кое-где по дороге, и пригорошня муки.

Когда немудреная еда была съедена и даже птичьи косточки сгрызены крепкими зубами, котелок был вылизан дочиста и наполненный вновь поставлен на огонь. После того, как вода закипела, в ней был заварен высушенный иван-чай, горячий отвар крепыш отпивал мелкими глотками, перекатывая во рту кусочек пчелиного сота.

Пока шел ужин костерок понемногу распространялся по двум стволам, и когда он собрался спать, то нодья уже горела неярким пламенем, обещая тепло до полночи, а на следующую половину парень притащил еще два ствола, которые обычный человек вряд ли смог даже приподнять.

Закончив ужин, он сполоснул руки в ручейке, который, тихо журча, протекал рядом, через несколько метров встречаясь с озером. От костра шла волна тепла и отражалась от стенки из еловых веток, парню стало жарко, он снял безрукавку и уселся на нее. Он положил руки огромными натруженными кистями вверх на коленях и сосредоточился. На обеих ладонях начали появляться бледные светящиеся шарики, неожиданно они оба лопнули и парень шумно выдохнул и громко выругался с типичным вологодским оканием. После чего вытащил из мешка еще одну волчью шкуру, которая занимала большую его часть, и улегся спать.

Когда стало светать, место ночлега было очень хорошо заметно, к утру подморозило, и на траве и мхе лежал толстый слой инея. И только в круге радиусом метров пять инея не было. Дымились два догорающих бревна, и вдоль них на расстоянии около метра спокойно дрых наш герой. Но вот он проснулся, с недоумением осмотрелся, но тут же пришел в себя и встал. Первым делом он накинул безрукавку, с утра было достаточно холодно. А потом отправился смотреть ловушки.

К сожалению, на его калину и рябину не польстился ни один рябчик. Но зато в ременной петле, пристроенной на ветке ивы, болтался уже начинающий белеть заяц.

Заяц был тут же выпотрошен и зажарен. Притом парень даже не потрудился вновь разжечь костер, он провел рукой над покрытыми серым пеплом углями и они вспыхнули ярким пламенем, в которое он немедленно кинул несколько сучков. Вскоре зайчик, пахнущий костром, был почти полностью съеден, а юноша был готов к дальнейшему путешествию.

Он шел без остановки почти до полудня, утренние тучи разошлись, появилось солнце, немного потеплело. Постепенно лес редел и неожиданно оборвался, впереди до самого берега простирались многочисленные пожни, за которыми виднелись десяток почерневших домов. На самом берегу росли несколько высоких сосен, и проглядывала острая маковка деревянной колокольни. По натоптанной тропке скорость ходьбы сразу прибавилась, и через полчаса парень шел по грязной дороге с многочисленными лужами и глубокими колеями от тележных колес.