Олеся Шалюкова - Участковая для нечисти

Лида только равнодушно смотрела на то, как вокруг нее и Марьи Ивановны вспучивается плато, формируя природный, а от того только куда более мощный круг дуэли. Слова пришли на ум уже сами собой:

- За пролитую кровь младшего родича и за нанесенный ущерб жизни и здоровью, вызываю тебя на круг до смерти!

Формула была не полной, и если бы дело было на ритуальном круге, то могло бы статься, что круг и не замкнулся бы, не признавая право на месть, не признавая право дуэлянтов сражаться. Но здесь круг уже замкнулся, делая любые слова - всего лишь формальностью, напрасной, лишь данью словам, лишь данью прошлому.

- Да, дочка, именно так, - кивнула одобрительно Мария Ивановна. - Ты больше не светлая баба яга. И спрос на тебя большой будет. Потому ты сама себя защищать должна. Никто другой тебя защитить уже не сможет. Самой тебе беречься нужно. И от зла, и от добра. И от слов, и от поступков.

- Марь Ивановна, зачем вы мне это сейчас говорите? - удивилась от души Лида.

- Я знаю свои силы, дочка. Знаю, что могу сделать я, знаю, где мои силы закончатся. Знаю, что может сделать баба яга светлая, темная, нейтральная. А вот что можешь сделать ты - и не знаю. А значит, не могу тебя оценить правильно. Не смогу противопоставить тебе что-то достойное. Достаточное для победы. Так что, дочка, знаю я, кому не выйти из этого круга. Я вот лучше больше сил выиграю для сыночки.

- Да не мог он сюда прийти! Никак! - испугалась Лида, правда, не за себя больше, а за Михаила. Мельник - могущественен, безусловно, но если они так легко попались в ловушку, кто знает, что может ждать его самого там, в глубинных слоях границы?!

- А ему здесь и не нужно быть, совсем не нужно. Ему сейчас… - баба яга горестно вздохнула. - В другом месте бы быть, да только мой балбес и туда уже не успеет. Ничего-то эти дети сами сделать не могут!

И только сейчас Лида осознала, что происходит. Ее сила тонким ручейком убегала из тела, капля за каплей, уверенно и неотвратимо.

Тело слабело, и еще немного, как с ужасом осознала Лида, даже захоти она что-то сделать, у нее ничего не получится! Ничего не сделать… ни атаковать магией, ни атаковать самой - да, она даже дробовик из браслета вызвать не сможет!

Промедление было подобно смерти, но Лида… считала, что есть то, что она просто обязана спросить. Есть еще то, что она просто обязана узнать!

- Марь Ивановна, скажите мне, пожалуйста, все совсем плохо? У него? Раз вам пришлось идти сюда, даже несмотря на то, что вы и восстановиться то не успели. В конце концов, в ваших жилах сейчас не ваша сила!

- Востроглазая ты, доченька. Только не к добру это. Тебе бы дома быть, на мельницу идти, под защитой быть. День и ночь. Цветком драгоценным, лелеяной. Да только вот стоишь ты… и на меня смотришь. Правильно, дочка, атаковать мне тебя не с руки. Мне наоборот бы постоять, немного, поговорить. Но не могу я ответить на этот вопрос. Чай, может, на другой получится?

Лида молча смотрела на бабу ягу. «Темная», «злая» умирала на ее глазах, сжигаемая собственным заклинанием.

- Верно, дочка, верно. Еще несколько минут, и все будет закончено. Можешь даже руки не пачкать. Еще успеешь замараться. Тебя… - Марь Иванна не договорила, закашлялась. Жизнь из нее, утекающая капля по капле, одновременно с силами из тела Лиды, ринулась из тела извергающимся потоком, отсчитывая драгоценные секунды.

А потом, случившееся было очень сложно описать, передать словами. Можно было только ощутить. Как девятым валом накатило на девушку безумная сила, подгребла под собой, растоптала, превратив лишь в комок нервов и боли, а потом схлынула, успокоилась, вернулась туда, куда ей было самое место, оставив Лиду совершенно задыхающейся, не в силах думать, не в силах вздохнуть, но при этом полной сил. Ее собственных сил! Словно и не оттягивало их заклинанием, словно и не было ничего, ни плато этого, ни Марь Ивановны. Хоть и стояла она напротив сейчас умирающей.

Возможно, Лешка подавился светлой составляющей силы Лиды. Возможно, кто-то помог ему подавиться еще чем-то, вот только, осознала Лида кое-что еще, пройдет мгновение, и Марья Ивановна поймет, что все было напрасно. Ее волшба, ее ворожба, ее смерть, наконец. Конечно, сил Марье Ивановне могло и не хватить. Но кто знает, что она - старая и древняя карга могла сделать? Вряд ли что-то хорошее.

И гоня от себя мысли, что куда больше такой поступок походит на милосердие, хотя и очень на циничный лад, Лида собрала все, что у нее было - все эмоции, всю боль, обиду, разочарование, все чувства, связанные с Гусаром, и нанесла удар, воспользовавшись самым мощным заклинанием, что у нее только были. Ударом по кровной линии.