Галина Гончарова - Танго с призраком. Том 1 [СИ]

- Моя супруга с дочками отправились по магазинам. Когда они вернутся, я вас познакомлю. Наша семья не слишком богата, придание мы тебе выделить не сможем. Поэтому рассчитывать надо лишь на имение. Что ты знаешь о его рентабельности?

Антония знала.

Но стоит ли раскрывать все свои карты?

- К моему сожалению, дядя Мигель, я не способна к математике. Эти цифры такие сложные.

Мужчина даже не удивился.

- Да, женщинам бывает сложно спланировать свои расходы. Ладно, я свяжусь с нотариусом. Как его зовут?

- Александр Мария, дядя Мигель.

- Хорошо. Скоро должна вернуться моя супруга...

Мужчину прервали звонкие женские голоса, щебетавшие нечто очень содержательное.

Антония прислушалась.

Шляпка, ленты, отделка...

Есть хотелось - аж желудок судорогой сводило. Но кормить ее явно никто не собирался. А в чемодане есть несколько маисовых лепешек...

Желудок скрутило вовсе уж неприятно. Антония выпрямилась и крепко сжала кулаки. Потом медленно расслабила пальцы. Что-то ей подсказывало, что накормят ее не скоро...

***

- ПапА, это ужасно!

- Это невыносимо!

- Девочки, спокойнее!

В гостиную одна за другой вторглись три женщины. В первую минуту у Антонии даже в глазах зарябило, но потом она кое-как собралась, сосредоточилась, и оказалось, что все не так страшно.

Первой в комнату влетела очаровательная девушка лет восемнадцати. Если ее что и портило, так это несколько жидковатые черные волосы. Но накладной шиньон успешно исправлял это маленькое недоразумение, а все остальное и так было выше всяких похвал.

И кремовая кожа, и большие карие глаза, и тонкие черты лица. Фигура тоже отвечала последним канонам красоты - высокая, тонкая, стройная. А уж про дорогое бледно-розовое платье и упоминать не стоило. Антония оценила и шелк, и кружево... м-да.

Если у дядюшки и есть проблемы с деньгами, или он это скрывает, или платья куплены с рук, или... это надо выяснить.

Вторая девушка была на год или два помоложе. У нее и фигура еще не сформировалась, но Антония видела, что эта девушка, скорее, пошла в отца. И более крепкой и коренастой фигурой, и чертами лица - нет, не красавица. Может еще и перелиняет, но пока - на троечку. Даже бледно-зеленое платье не скрывает ее огрехов. Но приданое - лучшее украшение девушки, не так ли?

Последней вплыла их мать.

Антония прикусила губу.

Даже сейчас она была красива. Черные волосы, карие бархатные глаза, улыбка...

Фигура, несмотря на двое родов, не расплылась, только налилась и обрела завершенность. Костюм цвета сливы облегал ее уверенно и элегантно. На черных волосах неведомым чудом держалась шляпка с пером. И брошь, которой было приколото это перо...

Да что б Антонии сквозь кресло провалиться, если это не аметист. С бриллиантами!

- Дорогая, - поднялся ей навстречу дядя Мигель.

- Михелито! - улыбка, протокольный поцелуй в щечку... Только вот Антония кожей почувствовала, как ее почти что просканировали. Просветили лучами от ушей до пяток, оценили старое платье, сбитые каблуки на туфлях, неухоженное лицо - и сделали выводы.

Весьма нелестные для девушки.

- Позволь тебе представить, дорогая. Наша племянница, Антония Даэлис Лассара.

Точеные брови тетки вздернулись вверх.

- Вот как? Девочки, выйдите вон.

- Мама!? - возмутилась старшая. Что ж, красавице явно многое позволялось.

- Папа? - в более вопросительной и менее скандальной интонацией уточнила вторая.

- Девочки. За зверь.

В голосе дамы лязгнул капкан,, и девушки не решились протестовать. Первой выплыла младшая, потом прошествовала к двери старшая - и мягко прикрыла ее.

Несколько секунд в гостиной стояла тишина.

Потом дядя Мигель прошел к двери - и резко открыл ее.

- Ой!

- Папа!

- Юные ританы, если я увижу вас подслушивающими под дверью, о новых платьях в этом месяце можете забыть.

Угроза прозвучала достаточно веско.

Девушки надулись и удалились. В этот раз окончательно.

Тетка сверлила Антонию ледяным взглядом. Пауза затягивалась.

Девушка смотрела в пространство рассеянным взглядом и молчала. А зачем говорить?

О чем говорить?

Вот спросят, или попросят высказаться - тогда.

Молчание нависало над полем битвы, давило, требовало разрядки... первым, что и неудивительно, сдался дядя Мигель.

- Розалия, я понимаю, что ты не в восторге.

- Да, Михелито. Я не в восторге.

- Но мы не можем выгнать на улицу юную девушку, оставшуюся сиротой.

Розалия вздохнула. Вот здесь и сейчас красавицу она уже не напоминала. Скорее - жабу. Есть такие... остромордые.