Дмитрий Дашко - Лучший из худших-2

Резким движением я выбросил магическую верёвку вперёд, захватил ей горло первого, кто подвернулся.

Что, слопали, гады? Ваш призрачный облик — ничто против всплеска магической энергии.

Дёрнув со всей силы, подтащил бестелесного к себе. Тот забыл о всяком сопротивлении, пытаясь одной рукой освободить горло, а другой, с кривым мечом, перерубить лассо. Ни то, ни другое у него не получалось.

Никогда не видел призрака с вытаращенными, как рыбы, бьющейся об берег, глазами. Да я вообще прежде призраков не видел, разве что только в «страшилках».

Теперь в его взгляде появилась не только безжизненная пустота. Он ненавидел меня и боялся, всё это я мог прочитать у него в глазах. И этот страх придавал мне сил.

Существо оказалось не только лишённым тела, оно не весило ничего, было легче, чем пушинка. Я раскрутил верёвку и метнул призрака в четвёрку его приятелей.

Никогда бы не подумал, что буду играть в городки с этими созданиями.

Если я лично не мог причинить им вреда, то друг от дружки им всё-таки прилетало.

Бросок свалил сразу двух противников, а к моим ногам упал меч одного из них.

В тот миг я не думал, что это оружие может оказаться заколдованным, убивающим всех, кто рискнёт к нему прикоснуться, за исключением владельца.

Я чувствовал нарастающий кураж и потому безрассудно рисковал.

Раз — и мои пальцы обхватили неожиданно холодную и шершавую рукоятку. Два — и замах снёс башку прежнему хозяину меча.

Фехтование никогда не было моим коньком, и учили меня всегда постольку поскольку, однако я сам не ожидал в себе воистину дартаньяновской прыти, когда дело дошло до спасения собственной шкурки.

Призраки не могли противостоять своим же мечам.

Я даже не понял, что вхожу во вкус. Наверное, упоение боем издревле заложено в каждом из нас, когда просыпаются глубинные инстинкты, и ты ощущаешь, как кипит в тебе горячая кровь предков.

Ещё немного, и я обнаружил, что врагов у меня больше нет. Все пятеро противников повержены.

А потом они начали исчезать, оставляя после себя ману. Не очень много, но хватит, чтобы пополнить растраченный запас.

Этот мир оказался ко мне враждебным, но я не собирался находиться в нём ни одной лишней секунды. Очень хочется верить, что Лизе повезло больше чем мне, и она сейчас оказалась именно там, где и хотела быть.

Что касается меня… Возможно, следующая попытка окажется удачней.

Я вернулся к закрывшемуся порталу, дождался, когда он запульсирует и по воздуху пройдёт рябь, вздохнул и сделал очередной шаг навстречу неведомому.

На сей раз эмоциональный якорь сработал на все сто. Я оказался прямо напротив дома, в котором жила Катя Кречетова — девушка, которая могла бы стать моей невестой, если бы не то чудовищное убийство, что едва не повесили на меня.

И если я угадал на все сто, сейчас, под трели, издаваемые домофоном, откроется дверь подъезда, и из него выйду я из прошлого.

Вот он, тот самый характерный звук домофона. Дверь распахнулась, я стремительно вылетел из подъезда, сел в машину и сразу тронулся с места.

Да уж, помню, какое у меня тогда было настроение. Мы с Катей поцапались из-за ерунды. С какого-то перепуга она решила, что в гостях я уделял лишнее внимание её подруге, хотя у меня и в мыслях такого не было.

Катя терпела до дома, а когда мы пришли — слово за слово и понеслось. Я долго пытался свести всё в шутку и объяснить, что ничего не стряслось, что я держался в культурных рамках и никаких мыслей, насчёт её подруги не имел. Но… иногда бывает сложно объясняться с женщиной, если она уже что-то вбила себе в голову.

Наверное, тогда мне стоило быть немного мудрее, не распаляться, дождаться, когда всё утихнет само собой, но несколько Катиных фраз серьёзно ранили моё достоинство. Я послал её на три буквы и выскочил из квартиры, хлопнув за собой дверь.

Меня трясло от дикой ярости, перед глазами плыло. Я сел в машину, завёл двигатель и погнал прочь… Понятия не имею куда, но лишь бы как можно дальше отсюда.

Чтобы прийти в себя и успокоиться, понадобилось не меньше часа. Хватило ума сообразить, что на нервах могу не справиться с управлением и попасть в аварию. Я остановился в нескольких кварталах отсюда, заглушил двигатель и остался сидеть на водительском кресле, унимая вскипающие эмоции.

То, что недавно произошло, казалось мне лютым трешем, жестью… Меня несправедливо обидели, наговорили кучу всяких гадостей (Кати в запальчивости могла порой выдать такое: хоть стой, хоть падай — язычок у неё в такие момент был ой-ёй-ёй!).