Дмитрий Дашко - Лучший из худших-2

Странность номер раз — какого, извините, хрена, дама, сделав все дела, потопала не назад к «багги», а в противоположную сторону? Что так её привлекло, почему она не позвала меня?

Я оглядел округу и не нашёл ответа на этот вопрос. Не наблюдая ничего такого, что вызвало бы во мне жгучее любопытство. Однако вряд ли стоить судить по себе. Я — простой неопытный вояка, Лиза — учёная. У нас совершенно различный подход ко многим вещам и круг интересов. Видел я с каким любопытством она препарировала какого-то червя, на которого мне было невозможно смотреть без содрогания.

В общем, зацепиться не за что.

Загадки, твою мать, сплошные загадки! Почему всё так сложно?!

Странность номер два… Хотя, с меня пока и первого номера достаточно, пойму, что тогда случилось, остальные вопросы отпадут сами собой.

Как назло, этот участок в тот момент ещё не был защищён растяжками, так что она спокойно покинула пределы охранного периметра. Но, если бы я поставил гранаты пораньше, собирал бы сейчас всё, что осталось от Лизы в мешок и думал бы, что буду говорить на базе… Такой вот дуализм, дери его за ногу!

Пришлось терять драгоценное время и обезвреживать растяжку, чтобы проделать проход. Главное, когда буду возвращаться, не забыть ещё это место… Экстрима и без того хватает.

Идём дальше.

Следы ведут к нескольким корявым берёзам, которых сюда словно перенесло с мурманских сопок.

И чем ближе к ним, тем сильнее загадочное ощущение, словно кто-то пытается залезть мне в башку. Это довольно сложно объяснить, но я ощутил приступ раздвоения личности.

Сначала мелькнула мысль, что это не ко времени очнулся настоящий Ланской, чьё сознание не проявлялось так долго, что я уже начал о нём забывать.

Потом я определил, что источник воздействия находится не внутри, а снаружи, и это открытие не привело меня в восторг. Как бороться с моим альтер эго я знал, а вот стороннее вмешательство… Тут у меня банально не хватало опыта.

Я замер, прокачивая ситуацию. Ненавижу, когда кто-то копается у меня в мозгах, причём без моего разрешения. Сразу просыпается агрессия и желание надавать по мордасам. Никому не позволю обижать моих тараканов!

Похожая история приключалась со мной после злоключений на губе. Тогда жандармский офицер и один из работавших на это ведомство, магов, пытались похозяйничать в моей черепной коробке. И я так и не понял, добились ли они успеха. Могу лишь точно сказать, что стереть этот эпизод из моей памяти у них не вышло.

А теперь в мозгах хочет покопаться кто-то иной, причём я на все сто процентов уверен, что это не человек. Почему? Да просто есть в этом внешнем воздействии что-то не свойственное людской психике. При всём мощном напоре, оно какое-то слишком отталкивающее, инородное.

И что ж тебе, гад, от меня надо?

Информация, поступавшая со стороны, выглядела несколько хаотично, но общий тон уловить удалось. При всей спутанности и несвязности, прослеживался чёткий тренд. Кто-то страстно хотел, чтобы я перестал напрягаться и расслабился, в идеале ещё и закрыл глаза и заснул.

Скорее всего, это была первая стадия воздействия, за которой последовала бы попытка взять меня под полный контроль.

А ещё я вдруг сообразил, откуда взялась та самая сонливость, что преследовала меня, пока ставил растяжки.

Ну да, я с таким трудом преодолевал то странное вымораживающее оцепенение… Немудрено, что котелок варил хуже, чем обычно. Иначе бы я так просто Лизу в «кустики» не отпустил, обязательно бы постоял на стрёме.

Что если спутница оказалась менее устойчивой к этим сигналам и поддалась чужой воле? Если это так, то найдя долбанного манипулятора — любителя потрошить чужие мозги, я автоматически найду и Лизу.

Прежде мне не приходилось играть в эти игры, но ведь всё когда-то приходится делать в первый раз.

Облегчу невидимому существу жизнь, сделаю вид, будто в моей защите появилась брешь. Если окажусь убедителен, глядишь, эта тварь проявит себя как-то иначе, и тогда у нас с ней будет совсем другой разговор.

Тут главное, не переборщить, сыграть роль так, чтобы внутренний Станиславский, который сидит в каждом из нас и, наверное, в том создании, что пытается мне сейчас прокомпостировать мозги, заявил со всей твёрдостью, что верит, как самому себе.

Я приоткрыл «дверцу» чужому разуму, и тот с ликованием воспринял эту, как ему казалось, «победу».

Ощущения, скажу прямо — мерзкие, у меня нет даже слов, чтобы описать те чувства, что пришлось подавить в себе, пока они не вылезли наружу и не спугнули тварь.