Андрей Васильев - Квадратура круга. Том 4 [СИ litres]

– Да нет, вроде все тот же Хейген. – Милли Ре подмигнула мне и шевельнула плечом, скидывая с него мою руку. – Хорош жаться! Ладно, ты к самой пожаловал, верно? Она у себя сейчас.

– Ну а к кому же? Проводишь меня, или Флавия вызовем?

– Провожу, – согласилась девушка. – Пошли. Слушай, а как у тебя дела вообще? Все хотела до Пограничья добраться, повидаться, но то одно, то другое, никак не вырвешься.

– Сам как белка в колесе верчусь, – понимающе поддакнул ей я. – Я, кстати, только сейчас оценил, какую ты мне тогда, в Селгаре, услугу оказала. Ну, когда в инстанс со мной пошла. Мало того что сама столько времени на меня потратила, так еще и ребят кооптировала.

– Ты из меня мать Терезу не делай, – посоветовала мне девушка. – Мы тогда в хорошем плюсе остались, между прочим. И потом, помочь хорошему человеку всегда приятно. И сразу – не знаю, что там между тобой и Ведьмой случилось, какая серая кошка пробежала, но ко мне ты всегда можешь обратиться за помощью. Не как к офицеру «Гончих Смерти», а как к просто игроку, который в каких-то случаях действует сам по себе, без оглядки на условности.

– Ценю, – я остановился и протянул ей руку, – и отвечу тем же. Единственно, с той разницей, что и мой клан за тебя, если надо, впряжется. Мы, гэльты, вообще странные ребята, если ты не знала.

И ведь что здорово – она сейчас не врет, не пытается как-то влезть мне в душу или что-то выгадать. Она просто такая, какая есть.

Переманил бы я ее к себе, так ведь не пойдет же, причем по той же самой причине. А жаль!

Как я говорил, изменения никак не коснулись цитадели «Гончих», чего нельзя было сказать о рабочем кабинете их лидера. Во-первых, рядом с ним больше не ошивался Флавий, бессменный секретарь Седой Ведьмы. Во-вторых, число флажков на стендах, висящих в обиталище главы «Гончих», изменилось. Скажем так, возникало ощущение, что некоторое их количество из категории «Союзники» перекочевало в категорию «Противники».

– Да-да. – Седая Ведьма заметила мой взгляд и совершенно верно его истолковала. – Поменялась диспозиция, и не в нашу пользу.

– Не вижу в этом ничего ужасающего, – отозвался я. – Считай, что ты просто сбросила балласт.

– Вот только не включай бодрячка, – попросила меня Ведьма. – Тебе это не идет. Получается неплохо, кое-кто понаивнее даже смог бы в твои слова поверить, но мы-то давно знакомы, верно? Не обижай меня фальшью.

– Не буду. – Я уселся в кресло, стоящее у стены. – А куда делась белокурая бестия из предбанника? Неужто тоже сбежал?

– Флавий? – уточнила Ведьма. – Заболел он. Ангина. Ну, по крайней мере, такова официальная версия. Но я допускаю и тот вариант, что наш смышленый и услужливый мальчик просто решил посмотреть, в какую сторону качнутся весы удачи.

– Я всегда ему не особо доверял. Слишком уж он слащав. А где твой мохноногий консультант? Надеюсь, хоть он-то при тебе остался?

– Вот тебя сегодня из стороны в сторону бросает. – Седая Ведьма уселась в другое кресло, стоявшее у противоположной стены. – То неискренне утешаешь, то стараешься уколоть словами. Ты уж как-то определись, чего именно тебе хочется.

– Спать, – предельно честно ответил я. – Устал нынче как собака, больно день выдался хлопотный. Но ты позвала – я пришел, как другу и положено.

– Надеюсь, хоть сейчас не врешь. – Лидер «Гончих» подперла щеку рукой. – Хотя по большому счету ты имеешь полное право как иронизировать по поводу сложившейся ситуации, так и не отзываться на мое приглашение. Я помню тот наш разговор, не сомневайся.

– Это когда ты, пользуясь ситуацией, попробовала меня, словно кролика, разделать? – уточнил я. – Как же, как же. Я его не забыл, но обиды за него на тебя не держу. Нет, правда не держу. Да и что тут такого? У тебя появилась возможность принести пользу клану, ты ее использовала. Ну а что не получилось, так в этом виновата не ты, а я – больно вздорный у меня характер.

– Самое обидное, что тот разговор – лишь одна из небольших ошибок, которые я сделала за последнее время, – вздохнула Ведьма. – Профдеформация, мой дорогой Хейген, профдеформация. Через это все проходят, но кто-то, как Мастер Стрекоз, умеет обуздать себя, сохранив трезвость ума и рациональность поступков, а кто-то начинает считать свои решения единственно верными и верить в то, что крепость клановых позиций сохранится навсегда. Знаешь, я сегодня сидела и пыталась понять, когда именно потеряла возможность видеть горизонт. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.