Андрей Минин - Княжич

— Ох, ты и дурачок, — грустно улыбнулся основательно побитый жизнью мужик, подорвавший своё здоровье на шахтах с ураном. — Пойдём ка посидим, почаёвничаем, и я расскажу тебе, какого это попасть на каторгу за воровство, может ума и прибавится, — показал он себе пальцем в рот, где не было зубов, а потом на обвисшую как у старика кожу, зернистого, серого цвета. — Заодно поведаешь мне, зачем это тебе деньги понадобились, раз решился на кражу. И не первую, как я погляжу, — подобрал каторжник с пола бутылёк с маслом.

— Здравствуй, мама, — присел я на колени у надгробия в лесу, рядом с весёлым ручейком и провёл по холодному камню рукой. — У меня всё хорошо, — стал я рассказывать ей обо всех своих горестях и радостях, чувствуя, как глаза начинает предательски щипать. — Вот так. Её зовут… и она называет меня папой. Представляешь? — Улыбнулся я, вытерев слезу. — Я уже привык и даже не вздрагиваю, когда она так ко мне обращается. Говорит я хороший, хоть мы с её мамой и ругаемся постоянно. Не на людях конечно. Наедине, — смахнул я прошлогодние листья с каменной плиты, закапанной моими слезами. — Друзей у меня так и не появилось. Один я в этом мире, ма, — перехватило у меня дыхание, и я не мог сказать ни слова, словно ком в горле встал. — Прости ма. Плохой из меня сын, да? — Жалко улыбнулся я, подставляя лицо по весенне-тёплому ветерку. — Пойду я, — тяжело выдохнул я, заметив Жука, что встал в сторонке и ждал, как я закончу. — Не волнуйся. Я ещё приду, — ещё раз положил я руку на камень и, огладив его, поднялся с колен, поспешив к ждущему меня Михаилу.

— Привет, — кивнул я своему самому верному человеку по пути в посёлок при ферме, что продолжал разрастаться как на дрожжах.

Шёл, не оглядываясь, хотя хотелось. Эх. Не зря я велел поставить могилку маме на нашем кладбище. Теперь хоть есть где душу отвести. Есть, кому всё рассказать, неловко вытер я слёзы рукавом, посмотрев на Михаила, что отвёл взгляд, делая вид, что не заметил моей слабости.

— У нас очередная проблема, — заговорил он, стоило нам отойти подальше от кладбища.

— Что теперь? — Закатил я глаза в раздражении.

Вот и думай, стоило ли возвращаться из леса, чтобы каждый день, словно в постоянном аврале решать проблемы? Хорошо хоть у меня есть жена, жалко улыбнулся я про себя. Она уже знает тут всё лучше меня, и многие проблемы решаются по её мановению руки. Но не все, не все…

— Человек от нашего закупщика мха прилетел.

— И что ему надо? — Удивился я. — Май на дворе. До первого урожая ещё месяц. Нам пока просто нечего продавать.

— Он по-другому поводу, — отмахнулся Михаил. — Его хозяин, управляющий торгового дома «Заря», Геннадий Аркадьевич, спешит раскланяться и…

— Хватит наводить политесы! Давай к делу, — раздражённо прервал я его, перепрыгнув коровью лепешку прямо на дороге, взлетели с неё толстые мухи, от которых пришлось убегать. — Блин, — отмахнулся я от жирной цокотухи, так и норовившей залететь мне в рот.

— К делу, так к делу, — кивнул Жук. — Он извиняется и просит сообщить, что не сможет и дальше скупать наш товар.

— Причину назвал? — Нехорошо так ёкнуло у меня сердечко.

— Нет, но я догадываюсь…

Я поднял бровь в удивлении, и Михаил рассказал мне свои догадки.

— Гончаровы.

Всего одно слово, а сколько смысла.

— С чего бы им это делать? Зачем давить на скупщика?

— Вы же отказались продавать им мох на том приёме. Помните? — Укоризненно покачал он головой.

— Ааааа… Я уже и забыл об этом, — признался я. — Думаешь это просто торговая война?

— Нуууу, — задумался он, — они точно не узнали, что это мы разгромили всех старателей в лесу, иначе ответ был бы совсем другим. Так что да. Просто торговая война и меренье пипись… кхм, кхм.

— Хым, — слабо хмыкнул я и улыбнулся, радуясь, что удалось нанести действительно серьёзный удар, по этому подлому боярскому роду и не засветиться при этом, да ещё и остаться с серьёзным прибытком, уже поручил я своему китайцу, Син Хангу, разобраться с золотом, переведя его в звонкую монету. Ну а дела торговые, это дела торговые. Найду новых скупщиков или ещё что придумаю.

Стоило нам зайти в посёлок, как по ушам ударил шум оживлённых улиц. Звонко пели девицы, стоя рядом с колодцем. Общались бабки, перекрикиваясь через улицу и костеря общих знакомых. Покрикивали на детей мамы на детской площадке.

С колодцем кстати интересно. У нас ведь водопровод есть, скважины, но вода с этого колодца такая ядрёная, сладкая, что все предпочитают пить водичку из него, а не из-под крана.