О`Санчес - Дом и война маркизов короны

Молодой маркиз терпел, сколько мог, и, наконец, душа его восстала.

— Керси, — обратился он к юноше из своей свиты, — ты у нас самый легкий и проворный, догони рыцаря Марони Горто и верни дружину сюда. Немедля.

Юноша, пожалуй даже мальчик, поклонился и без лишних слов прыгнул в седло.

— Погоди. Будет спрашивать да расспрашивать — передай ему, что не время болтать и что это самый мой строжайший приказ, вопросов и возражений не терпящий.

— Да, ваше сиятельство, — ответил маркизу юноша, и оба они подумали, не сговариваясь, одно и то же: «Или уже не ваше сиятельство, а ваша светлость»…

То ли до этого время бежало медленнее, чем казалось молодому маркизу, то ли старый сенешаль Марони Горто, томимый скверными предчувствиями, не спешил в дороге, но юный всадник догнал его очень скоро, а Марони Горто даже и не подумал переспрашивать и что-либо выяснять: тотчас развернул дружину и велел всем возвращаться, быстрее, быстрее, еще быстрее, не черепахи, чай!.. Не отставать!

Тем временем девять всадников, во главе с молодым маркизом Хоггроги Солнышко, осторожной рысью подобрались поближе к повороту за скалы, но так, чтобы между ними и краем скалы оставалось локтей сто чистого пространства… Повинуясь боевому знаку маркиза, его люди спешились и обнажили оружие. Двое из них остались на конях, они разъехались на фланги и приготовили луки, с калеными стрелами на тетивах.

И замерли в ожидании. Поднявшийся вдруг зимний ветер был не силен, завывал вполголоса, но вполне достаточно, чтобы укутать в поземку и заглушать все негромкие звуки вокруг… Однако сквозь ветер маркиз Хоггроги услышал наконец приближающийся конский топот — это возвращалась дружина — открыл рот, чтобы отдать распоряжения, но слова его заглушил шум, и не шум даже, а грохот, каменный грохот оттуда, из-за скал…

Что должен был сделать маркиз Хоггроги, о чем распорядиться, чтобы не навлечь гнев военных богов и всех поколений благородных предков, включая родного отца, чью волю он посмел нарушить? Прежде всего отдать приказ, чтобы вперед, на разведку, подставляя себя первого под неведомую угрозу, от заклятия и стихии до капкана и засады, шел один из его людей… Потом уже — по обстоятельствам. Но, услышав грохот, увидев клубы смешанной со снегом пыли, маркиз нарушил все воинские правила, все обычаи и ринулся вперед.

А незадолго до этого, точно так же безрассудно поступил его отец, Ведди Малый… Безрассудно по обычным меркам людским, но не все в этом мире строится на хладном рассудке! Нет, не все! Отец!!!

Кроме того, маркизы Короны, хотя и не сильны считались в обычной магии, однако предстоящую опасность чуяли невероятно точно и хорошо: никакими вражескими заклятиями не удавалось эту опасность от маркизов замаскировать. Для отца Хоггроги чувствовал беду, смертельную опасность и угрозу, для себя — нет, не было ее впереди… Но людям его знать об этом не обязательно, ибо никто не должен расслабляться, полагаясь на чужие знания и умения.

Восемь воинов личной охраны были приучены не отставать от повелителя, и они не подвели: двое из них сумели в коротком беге обогнать маркиза и загородить своими телами обзор и дистанцию, буде кто захочет выстрелить из-за камней. Такая защита — отнюдь не всегда препятствие умело подготовленной засаде, но — помеха, по меньшей мере. Да вот не было засады впереди, не было и врагов, во всяком случае, живых, и куска горной дороги за поворотом не было: вместо нее перед ними зияла дыра длиной в два десятка локтей, провал, открывающий вид в бездну, при одном взгляде в которую кружилась голова…

— Оте-е-ц!!!

После уже, не сегодня, а со следующего утра начиная, не день и не два подряд, и не три — лучшие дознатчики и следопыты будут читать кровавые следы, разбирать и докладывать его сиятельству маркизу Короны Хоггроги Солнышко, что же там, за провалом, среди скал и камней, происходило в тот злосчастный день, шаг за шагом, мгновение за мгновением… Все это будет, а ныне явилось главное: владетельный маркиз Короны Ведди Малый погиб, послушный предопределению богов, оставив вместо себя взрослого, решительного, подготовленного наследника, своего дорогого сына — Хоггроги Солнышко. И меч… Вот он лежит на краю провала, сияет грозною нагою красотой… Хоггроги не знал и никогда не слышал — какие могут быть ритуалы передачи меча, как наследства, от одного маркиза другому… Он попросту вынул свой великолепный меч, поцеловал, не боясь мороза, синеватую, в затейливых разводах, сталь и передал ее Марони Горто. Никогда уже не носить его за спиной, не ухаживать за ним, не воевать и не упражняться… Будет отныне тихо лежать в оружейной сокровищнице маркизов, среди собратьев, изредка уваживаемый слугами-оружейниками… Когда у Хоггроги Солнышко родится сын… когда он подрастет… Он собственноручно откует ему меч, как и Ведди Малый ковал для своего сына, а отец Ведди Малого — для своего… И эти мечи, сами по себе изумительные, верно служат наследникам рода маркизов Короны, пока не приходит черед каждому из них владеть Главным мечом, Единственным и Неповторимым.