Андрей Стригин - Кирилл Обломов и его невероятные миры

Не торопясь двинулся вслед за котом, осторожно отводя ветки в сторону, но они хлещут по пальцам как жуткие плётки. Вскрикивая от боли, всё же шагаю, правда, медленно. К моему счастью выхожу на тропу, она более-менее свободная от кустов и веток. Иду как турист, любуясь природой, но ветер свистит в ушах как сорвавшийся с гор ураган, а ещё крылатые насекомые врезаются в лицо и размазываются в липкую кашу.

У лежащего поперёк тропы дерева останавливаюсь. Как же его обойти? Со всех сторон непролазные заросли, иссекут лицо ветки, мало не покажется. Решил запрыгнуть на ствол, но едва согнул ноги, как меня высоко подбрасывает вверх, и я взлетаю под самый купол сплетенных над тропой ветвей, от ужаса кричу, дрыгая руками и ногами. К счастью перелетаю через ствол и приземляюсь в метрах десяти от него. Долго не могу перевести дух, попутно оглядываясь назад. Вот бы на Олимпийских играх так прыгнуть, все медали были бы мои! Но, надо догонять кота. Вновь бреду по тропе, пригибаясь от дикого ветра, который моментально возникает, как только я начинаю движение.

Вскоре замечаю Семёна Васильевича. Но, что это? Он присел на задние лапы, из передних выпустил когти, морда оскалена, уши прижаты, шерсть дыбом. И тут я замечаю медленно летящую к нему рысь.

В страхе останавливаюсь. Что я могу сделать, маленький мальчик, против такого зверя?! Но, что-то толкает меня навстречу хищнику. Рванул с места, земля из-под ног взвилась чёрной тучей, подскакиваю к коту. А рысь уже почти сблизилась с Семёном Васильевичем и уже тянет страшные лапы вооружённые острыми когтями, пасть оскалена, клыки обнажены, от страха зажмуриваю глаза, но обхватываю кота за живот и бегу прочь. Не зная, зачем я это делаю, но волоку кота к своим друзьям. На этот раз достаточно умело перескочил через дерево и почти бегом иду по тропе, хотя возникший ветер едва не валит с ног. С удивлением замечаю, я начинаю адаптироваться к нынешнему состоянию, вероятно ко всему можно привыкнуть, вот только мошки раздражают, всё лицо облепили.

Всю дорогу оберегаю кота, чтоб по его толстой мордочке не хлестнули ветки. А какой он тяжёлый, недаром в нём течёт кровь камышовых котов, да от сибиряков, вероятно, тоже.

Весь в мыле заваливаю к месту отдыха моих друзей. Картина несколько изменилась, Игнат уже ползает в отдалении — ищет золотую монету, Альмина смотрит в сторону, куда я ушёл, у Кати рот открыт от удивления, Юра пытается понять, откуда в его шапке-невидимке появилась ветка. Витя наконец-то закрыл рот и смотрит на Альмину, видимо ждёт от неё разъяснений.

Кота, который уже извернулся ко мне и целит когтистой лапой мне в лицо, осторожно опускаю несколько в отдалении от друзей. Обхватываю верёвки, желая скинуть сапоги-скороходы, но вдруг возникает мысль пройти по тропе до её конца, посмотреть, что там, почему кот бежал по ней.

Вновь получаю пару чувствительных ударов ветками, когда пробирался к тропе, морщусь, думаю, надо бы закутать лицо какой-нибудь тряпкой. Недолго размышляя, натягиваю кольчугу на голову и радуюсь произведённому эффекту, теперь можно врубаться головой прямо в чащу леса без особого вреда для своего здоровья.

Рысь уже спустилась на землю, в зелёных глазах недоумение, она уже ожидала, что растерзает полосатого кота, но тот исчез прямо из-под носа. Осторожно обхожу её стороной и трусцой бегу дальше. Ветер свистит в ушах, ветки проносятся над головой как плети, жуки вязнут в кольчуге, едва не налетел на дикую свинью с целым выводком полосатиков. Не удержался, погладил одного маленького поросёнка, когда ещё такой случай появится.

Очень скоро подхожу к обрыву, а внизу валяется бревно, что служило мостом, а за обрывом стоит табличка с надписью: «Кордон. Дом лесничего. 7 км». Жаль, придётся обрыв обходить.

Возвращаюсь в лагерь, сажусь у дерева и пытаюсь отдышаться. Кот уже стоит на четырёх лапах и с недоумением пялится на моих друзей Альмина открыла рот, словно расспрашивает Семёна Васильевича. Я обхватываю верёвки и дёргаю на себя. Мир меняется, наполняется звуками и движениями, слышу шипение кота, возгласы друзей, на фоне которых выделяется басок Игната, что всё монету отыскать не может.

— На, вот, — кидаю я ему её.

— О, Кирюха! — продудел Игнат. — Так быстро? А ты ходил куда-нибудь? Слушай, вот забавно, кот прямо из пустоты вывалился! А где ты монету нашёл? — задаёт он кучу вопросов.

Семён Васильевич подозрительно стрельнул по мне взглядом, весь вид выражает недоумение и недовольство, словно не на него охотилась рысь, а он на неё. Обдав всех презрительным взглядом, не спеша поволок, своё брюхо к метеорологической станции, при этом так сильно задрал пушистый хвост, что даже послышался хруст.