Д Штольц - Яд и Меч

— Кто я? У меня много обличий, но я — такое же дитя неги, как и ты, и покровительствую своим землям испокон веков.

— Какое твое настоящее имя?

— Кристиан Третий! — улыбнулся мальчик. — А еще Авгусс Второй, Орлан Непобедимый, Себастиан Грозная Длань, Авгусс Первый, Ванесса Лукавая, Кристиан Второй… Продолжать? — Кристиан развеселился.

— И почему же, так много веков скрывая свою сущность, ты решился раскрыть ее передо мной именно сейчас?

Филипп прислушался к звукам за палаткой, уж не слушает ли кто.

— Белый Ворон, нас никто не… Хотя… Погодите… — мальчик нахмурился и вслушался, а потом весело хлопнул в ладоши. — Да, никто не услышит. С твоим отношением к смертным стал бы ты слушать меня, обратись я к тебе от лица мальчишки?

Филипп свел брови на переносице.

— Ты не ответил на мой вопрос. Почему именно сейчас ты явился ко мне?

— Повторюсь, мне не нужна война. Это лишь растрата ресурсов и выдумка моего вероломного совета. А их головы, к слову, скоро полетят с плахи, — ребенок отставил кубок в сторону. Похоже, что вино слегка ударило в еще не привыкшую к бодрым напиткам голову. — Прими мое покровительство и войди в состав империи, сын Ройса!

— Условия?

Чуть привстав, ребенок нырнул под свою батистовую рубашку с пышными рукавами-фонариками и извлек два спрятанных пергамента, которые он пронес всю дорогу под одеждой. Затем подскочил со стула и передал бумаги. Прищуренными глазами Филипп пробежался один раз по строкам, второй, и, наконец, поднял голову.

— Всего лишь четверть от всех доходов?

— Я — очень великодушен и не хочу терзать твои земли чрезмерными налогами.

— Зачем тебе нужно право прохода сквозь Солраг?

— Я возьму земли Донта, на западе от Аелода.

— Зачем?

— Это тебя не касается.

Кристиан улыбнулся, но улыбка его была для ребенка слишком коварной. Филипп промолчал, задумавшись. Значит, дело в землях Донта.

— Если откажусь?

— Тогда я перережу себе горло ножом, — мальчик пожал плечами и извлек из маленьких ножен у бедра ножичек, игриво скользнул лезвием к белоснежному и спрятанному в кружевах горлу. — И уже от лица другого императора буду мстить за смерть невинного дитя. Но к чему это все, Филипп? Я пришел с великим даром — с миром, в котором ты остро нуждаешься. Стоохс обескровливает тебя на Севере, Глеоф — на Юге, а Имрийя жадно смотрит на вынужденно захваченный тобой Офурт на западе. В конце концов, Брасо-Дэнто укроет пепел, но твое мудрое решение обезопасит Солраг и с Севера, и с Юга на долгие века, — после паузы император добавил. — Ну так что?

— Мне нужно время.

— У тебя нет этого времени, Филипп!

Филипп не ответил, встал и выглянул из палатки. Он, отодвинув полог, громко позвал слугу. Тот принес чернильницу и бумагу, и Белый Ворон вернулся под своды шатра. Сел на стул и принялся считать, выписывая цифры из договора.

Демон сначала терпел и с ухмылкой наблюдал за тем, как граф Вороньих Земель скрупулезно проверяет налоговые проценты, но уже спустя десять минут усмешка сменилась негодующим ожиданием. И юный император стал недовольно измерять палатку шагами, поглядывая на невозмутимого Белого Ворона, который, казалось, целиком потерялся в бумагах. На самом деле Филипп сам следил за ребенком и был занят скорее тем, что раздумывал, чем обернется союз с демоном.

В конце концов, на невинное детское лицо легла печать гнева.

— Ах, я же совсем забыл, — с ядовитой усмешкой на губах сказал Кристиан. — Ты ведь кое-что пытался узнать на Юге, да? Тебя гложет тайна?

Филипп резко поднял глаза от бумаг.

— Я могу рассказать о твоем сыне, Филипп.

— Что ты еще хочешь?

— Ничего, мне нужен лишь проход в земли Донта, как ты уже догадался. Развивайся, расти, я более не буду покушаться на земли: что Солраг, что Офурт. Через два года сквозь Солраг пройдут десять тысяч воинов, пропусти их — они захватят Аелод и Донт. В Донте сядет наш наместник, который закрепит за империей две области и будет держать, не прибегая к твоей помощи.

Филипп молчал. Ни одна эмоция не промелькнула на его лице, но победоносная улыбка демона уже говорила о том, что он понял — Белый Ворон проглотил наживку.

Склонившись, граф расписался в договоре. На глазах Белого Ворона засохший сургуч на пергаменте расплавился, и Кристиан достал из-под рубашки печать, поставил ее. С беспокойным сердцем оставил гербовым перстнем свой оттиск и Филипп.

— Когда я улажу вопросы, пришлю гонца. Он передаст бумаги с обозначением статуса твоих земель в качестве графства, включая Офурт.