Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

– Боги милостивые, Ильдико, – с трудом выдавил он между толчками. – Ты жарче огня в очаге. Внизу на приеме ты была такой же?

Она смутно удивилась, как ему удается сохранять ясность мысли. Сама же Ильдико превратилась в комок страстных возгласов и стонов.

– Да. Я сгорала от страсти к тебе. Ты мне так нужен.

Она подчеркивала свое требование, покусывая жилы на его шее. Колени Бришена подогнулись, и он едва не уронил ее. Сотвори он с ней такое, то вскрыл бы жене яремную вену. Однако ее зубы не представляли для него опасности. Ильдико – не каи и искренне этому радовалась.

Он применил трюк, обнаруженный при их первом соитии, повернул таз так, чтобы каждый толчок вызывал трение в нужном направлении. Она познала блаженство в его объятиях, не придавая значения тому, что ее гортанные крики, вероятно, разнеслись по коридорам и достигли оборонительных сооружений редута. Еще несколько глубоких толчков, и Бришен присоединился к ней, его собственные низкие стоны почти походили на звериные.

Они привалились к двери. Ильдико обессиленно лежала в объятиях Бришена. Он прижался лбом к ее плечу, обжигая грудь горячим дыханием. Наконец, выпрямившись, Бришен пошатываясь подошел к кровати, стараясь не споткнуться и не уронить любимую.

Их одежда свалилась кучей на пол, прошло всего несколько мгновений, прежде чем она вновь пригласила его в святилище своего тела и сердца. После они лежали рядом, прижимаясь друг к другу кожей от плеча до лодыжек.

Бришен вытащил из ее волос оборванную нитку бус и бросил их на пол.

– Твои волосы…

– В беспорядке, – закончила она за него.

– Ошеломляющем беспорядке, – заметил он. – Твоя горничная позже займется ими.

Ильдико не обиделась. Если занятия любовью с мужем приведут к испорченной прическе, что ж, есть вещи, которыми стоит пожертвовать. Она потянула край одной из простыней к себе и остановилась при виде рваных дыр.

– Тебе стоит перестать портить постельное белье, – нахмурилась она.

Он беспечно пожал плечами, не испытывая ни малейшего сожаления.

– Только когда ты перестанешь выжимать из меня все соки.

Они обменялись медленными поцелуями, пока солнечный свет просачивался сквозь приоткрытые ставни и омывал их постель. Бришен хотел выскользнуть из объятий Ильдико, чтобы встать и закрыть ставни.

Она остановила его, положив руку на бедро.

– Погоди. Я хотела бы увидеть тебя при дневном свете.

Он воспользовался сумраком и кромешным мраком ночи, чтобы полюбоваться ею: обнаженной, уязвимой, бесспорно человеческой женщиной. Справедливо, если она увидит его. Нагим, никогда не уязвимым, всецело каи.

Бришен мгновение разглядывал ее, потом расслабился и перекатился на спину, прикрыв глаза рукой.

– Как пожелаешь, жена.

Ильдико расправила простыни, которые сбились у его голени. Он лежал обнаженный для нее, окрашенный золотистым дневным светом.

Великолепно сложенный, гибкий и сильный Бришен немного напоминал ей кота: сильные мускулы под кожей, серой и гладкой, как у дельфинов, плавающих перед носом входящего в гавань торгового корабля Гаури.

– Я не дружу с солнцем, Ильдико, – голос был напряжен, как и тело, вытянувшееся струной на кровати.

– Очень жаль, – тихо сказала она. – Оно определенно любит тебя.

Ильдико скользнула ладонью от его коленки к внутренней стороне бедра, ощущая, как он дрожит под ее пальцами. Солнечный свет заполнил комнату. Ильдико смилостивилась над супругом и покинула ложе, чтобы запереть ставни, погрузив комнату в привычный свет свечей.

Стоило ей вернуться в кровать, как Бришен обнял ее и перекатил под себя. Даже удерживая большую часть веса на локтях, он с силой прижал ее к матрасу.

– И как тебе твой мертвый угорь при свете дня?

Ильдико убрала с его глаз выбившуюся прядь волос.

– Он мне очень нравится. Красивейший из угрей. – Его высокие скулы резко изогнулись под ее ладонями. – Таково мнение твоей ведьмы.

– Той, что прекраснее всех во тьме.

Бришен поцеловал ее, задержавшись на несколько мгновений на губах, прежде чем снова одарить трепещущими ласками вдоль линии волос и над переносицей. Он пробормотал что-то еще у ее щеки.

Охваченная томным блаженством, Ильдико едва не пропустила сказанное. Она моргнула.

– Что, прости?

Склонив голову, Бришен уткнулся носом в ложбинку меж ее грудей, прежде чем ответить.

– Если готова, то сегодня ночью мы отправимся в городок Халматус. Помнишь ювелира, о котором я тебе рассказывал? – Она кивнула. – Он починит твое ожерелье, и ты сможешь увидеть больше моих земель, чем Саггара и озеро. И некоторые из владений Серовека. Верхний Салюр – крепость, но его земли тянутся вдоль моих.