Юлия Ханевская - Подарок для генерала Тьмы

Кто говорил, что Тьма — страшна и ужасна? Напротив, она слишком привлекательна. Ужасающе прекрасна, как хищный цветок, заманивающий в свою пасть насекомых. Или яркий свет ночного фонаря, к которому так неосмотрительно стремятся легкомысленные мотыльки.

А Властелин — был воплощением этой Тьмы. Красивый мужчина с тонкими чертами лица, черными длинными волосами и острым взглядом жутковатых оранжевых глаз. Они напоминали, что ради достигнутого величия он заключил сделку с самим дьяволом. По другой версии — связал свою кровь и магию с драконом, из-за чего его облик «претерпел некоторые изменения». Но что бы он там с собой не сделал, результат не ввергал в тихий ужас. Напротив, к нему хотелось приблизиться, коснуться, отдаться в его абсолютную власть.

Испугавшись подобных порывов, Амелия судорожно выдохнула и впечатала взгляд себе под ноги.

Привлекать внимание лишний раз не стоит, иначе заберет себе.

К ее удаче, она была здесь не одна.

Рядом тряслись от страха еще семь девушек, и как минимум две из них оказались слишком глупы, чтобы не пялиться на мужчину, занимающего трон. Амелия не могла понять, отчего такая реакция, ведь перед ними далеко не монстр. Или они видят нечто другое? Судорожный всхлип рядом перешел в рыдания. Амелия стиснула зубы, еще ниже опуская голову, и усиленно соображая, что же здесь не так.

Их явно притащили в центр зала, вокруг было много людей. Целительница не прислушивалась к голосам, не пыталась разобрать отдельные фразы. Она сосредоточилась лишь на одном звуке — размеренных, неторопливо приближающихся шагах. А затем, и на шелестящем голосе. Мягком, размеренном, чудовищно привлекательном.

— Какая прелесть… Так много страха, что хватит не на одну ночь.

Шаги остановились совсем рядом. Амелия почти не дышала.

— Я говорил, что дам самым верным своим генералам выбрать первыми, но…

Движение воздуха задело ее кожу, распространяя леденящий душу холод по всему телу. Завывания рядом стали еще громче.

Она зажмурилась.

Плачь резко оборвался, и тело рухнуло с глухим стуком.

Приоткрыв глаза, увидела бледную руку потерявшей сознание девчонки прямо у своих ног.

— Эту ко мне. Должна быть… многообещающей.

Он удаляется.

Вопросов больше, чем ответов.

От накатившей слабости, она едва не прилегла рядом с несчастной. Но ту уже подхватили и унесли, мигом возвращая Амелии способность контролировать собственное тело.

— Ликдар, ты сегодня будешь первым. Успех последней операции целиком твоя заслуга. Выбирай, какую из девиц желаешь себе в подарок. Делать с нею можешь всё, что душе угодно.

Она напряглась, услышав имя. Даже осмелилась поднять глаза.

Лучше б не делала этого.

Он стоял, подпирая плечом одну из колонн. Руки скрещены на груди, поза слишком расслаблена, а выражение лица… отвратительно, просто до безобразия довольное! Взгляд лениво скользит по девушкам, оценивая их, словно товар на рынке.

Не в силах вытерпеть это, Амелия вновь вернулась к разглядыванию своих ног, лишь бы не видеть, как он дойдет наконец до нее. К груди будто кто-то приложил раскаленный до бела камень. Было трудно дышать, но она держалась. В конце концов, самое страшное позади — Властелин выбрал не ее. То, что она видела в нем эталон мужской красоты, в то время, как остальные девушки теряли сознание от ужаса, не хило напрягало.

— Эту, — бросил Ликдар равнодушным тоном.

Она внутренне дернулась, не решаясь посмотреть, на кого он указывает. Но осталась стоять неподвижно. В любом случае скоро все узнает.

— Уверен? — насмешливо хмыкнул Властелин. — Она же холодна как льды Пограничья, ты только глянь. Наверняка уже рассудком поехала, бедняжка. Бери лучше ту, что поскуливает рядом. Хоть какие-то эмоции.

— Остальные немного не в моем вкусе.

Холодный смех и цоканье языком.

— Твое право. Но я дам тебе возможность передумать. Как надоест, подарю другую. Забирай.

Щелчок.

Ее схватили за руку и куда-то потащили.

Она вскинула взгляд, не осознавая до конца, что произошло. Но увидела лишь затянутую в черную мантию спину. Запястье обжигала крепкая хватка длинных пальцев. На указательном поблескивал агатом массивный перстень. Не родовой, но смутно знакомый. Кажется, она видела подобный недавно, только вот у кого? Совершенно точно не у Ликдара. Амелия бы запомнила, когда исцеляла его в шатре.

Стоило подумать об этом позже.

Душа горела огнем, виски сдавливало тупой болью, а девушка пыталась понять — почему именно она? Неужели проблеск узнавания, скользнувший в серых глазах тогда, в палате, действительно не привиделся?