Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

Я успел убить где-то пять человек на палубе, прежде чем они поняли, что происходит. Но не смогли толком дать сопротивления, когда я с Ушастой Котлетой навалились на них. Используя револьверы и магию, держа напор, мы разобрались как с оставшимися восемью, так и четверыми, кто выбрался им на подмогу наверх.

После вдвоём осторожно спустились в трюмы, где столкнулись с жидким сопротивлением, добивая оставшихся. В боях в закрытых помещениях особенно хорошо зашли компактные револьверы, которые позволяли быстро устранить нескольких противников и двигаться дальше.

В сумме мы перебили тридцать четыре противника: шестнадцать на палубе и восемнадцать в трюмах. Не так много, учитывая тот факт, что они нападали не всем скопом, и я старался всегда держать револьверы заряженными, что позволяло очень быстро убрать сразу двенадцать человек. И плюс магия.

Уверен, не будь мы в туманах, где звуки звучат очень глухо, не будь пираты до сих пор в шоке от произошедшего и не будь их так мало на корабле, хрен бы мы справились так просто. Всё же я не человек армия, способный выстоять сразу против сотни одновременно.

А тут друг за другом, где несколько противников, там револьвер в ход, после чего перестрелки, где револьвер против однозарядного ружья имел большое преимущество.

— Смотрю, ты повеселился, — оскалился Диор. Он меня раздражал настолько, что я был готов его застрелить. Нихрена не делает, зато говорит много.

— Иди к чёрту, — фыркнул я, после протянул револьвер. — Держи на всякий случай. Мы с эльфийкой сейчас пройдёмся по кораблю и сбросим все трупы за борт, пока они вдруг не ожили.

— А они оживут? — скептически посмотрел он на меня.

— Не знаю и проверять не хочу. Если что — стреляй, мы придём на помощь.

Я действительно не знал, оживут они или нет. Но на всякий случай мы их всех выбросили за борт. К тому моменту судно уже успело подняться на высоту, где стало заметно светлее и не так тяжело дышать, однако из туманов мы до сих пор не выбрались. Да и не собирались: где-то плавало ещё одно судно, и встречаться с ним было нежелательно.

Дежурство мы разбили таким образом, чтобы всегда бодрствовало как минимум двое человек. Пока мы были в туманах, оставлять одного было слишком опасно, так как неровен час, как что-то выскочит и утащит тебя за борт. Да, с теми щупальцами так вышло, потому что мы слишком низко спустились, но никто не говорил, что здесь по воздуху не летает нечто похожее.

В этом я убедился, когда дежурил с Ушастой. Нам на фальшборт села какая-то птица с мордой, похожей чем-то на человеческую, огромными острыми клыками, торчащими из-под губ, и недружелюбными когтями. Бросив на нас недовольный взгляд, она заорала, как ворона, только громче и пронзительнее. Орала до тех пор, пока я не всадил в неё пулю, отправив в туманы.

Где-то там, внизу, я услышал целый хор таких голосов и немного поёжился, представив, как они на нас нападают.

Ушастая Котлета сидела рядом на ступеньках, грустно повесив уши и смотря куда-то в пол.

— Я не спросила тебя ни разу о тех нападавших, — ни с того, ни с сего сказала Ушастая, нарушив тишину недовольным голосом, будто я её обидел. — Кто они были?

Между вариантом пнуть её и ответить я всё же выбрал вариант ответить.

— Другие.

— Очень понятно объяснил, — буркнула она. — Не боишься, что придут ещё раз?

— Не боюсь.

— Почему?

— Потому что они и так придут, — ответил я. — Иначе бы убили прямо там. И не спасли бы меня ни ваши стены, ни ваша охрана.

— Зачем ты им нужен?

— Не знаю. В любом случае, не о них нам надо сейчас беспокоиться. У нас большая земля впереди, вот там уж точно будет весело.

— Ага, будто может быть что-то страшнее того, что утащило то судно. Ты бросил там своих людей, — немного обвинительно сказала Ушастая, с укоризною посмотрев на меня.

— Я спасал тех, кого мог спасти.

— А те…

— А чего вдруг ты заволновалась, Ушастая? Тебя не остановило это от того, чтобы забить мне кол в грудь, предварительно нашпиговав стрелами, а тут прямо проснулся гуманизм и сострадание к человеческим отродьям.

— Ну своих-то я хранила и защищала.

— И я храню и защищаю. Иначе бы ты уже была за бортом или тебя бы насиловало больше сотни грязных мужиков.

— Я бы убила себя! — возмутилась Ушастая.

— Ага, если бы тебе дали время это сделать, — кивнул я. — Я спасал тех, кого мог спасти и кто был важен.

— Ага! Значит, я важна для тебя! — подскочила она, тыкнув в меня пальцем. — А ведёшь себя со мной как с мусором!