Елена Звездная - Город драконов. Книга пятая [СИ]

В этот момент на первом этаже мэрии послышался шум, гвалт недовольных голосов, какие-то единичные выкрики.

После некоторой паузы, лорд Гордан нехотя произнёс:

— План таков — лорд Арнел собирается представить вас императору, как свою будущую супругу. Перед этим, состоится обряд обручения в одном из крупнейших соборов столицы. Уведомление о расторжении помолвки с леди Карио-Энсан уже было получено герцогом. Он сохранил его в тайне, и ныне явно не ожидает настолько вызывающего шага. Вы проведёте в столице чуть меньше двух суток, этого будет достаточно для обряда помолвки и представления ко двору. И это вызов Карио, удар по его репутации. Особенно если учесть, что леди «Елизавета» не собирается возвращаться к отцу и останется здесь. После всего этого — вы вернётесь в Вестернадан. Капкан на Зверя будет расставлен здесь. То есть, Анабель, я пытаюсь объяснить вам, что мы учли все возможные осложнения и последствия, — несколько извиняющееся завершил свою речь Себастиан.

Я выслушала молча каждое из его слов. Действительно молча и максимально внимательно. Но когда он закончил, спросила прямо:

— А как же гибель Елизаветы Карио-Энсан? Я понимаю, что у лордов Арнела и Давернетти на первом месте всегда благосостояние народа, но погибла девушка. Погибла страшной чудовищной смертью. И её роль в данный момент исполняет не менее несчастная по сути мисс Ширли Аккинли, которой, в соответствии с этим планом, до конца дней своих придётся оставаться под личиной погибшей единокровной сестры. План прекрасен, лорд Гордан, мне не придраться практически, но с точки зрения торжества справедливости — это, воистину, какой-то сплошной сюрреализм.

Усмехнувшись, лорд Гордан успокаивающе вопросил:

— А чего бы желали вы, Анабель?

О, чего бы желала я. Пройдясь вдоль стеллажей, я посмотрела на архивные папки, каждую из которых планировала изучить досконально, затем развернувшись к дракону, озвучила собственные планы:

— Власть Карио базируется на преданности ему кланов оборотней. Но, ни один оборотень никак и ничем никогда не оправдает убийство дочери. Мы можем не доказывать, что герцог по сути стал Зверем, достаточно информации о том, что он убил Елизавету, и власть под ним пошатнется столь существенно, что прежние позиции он уже никогда не сумеет занять.

— А вам не кажется, что его проще устранить? — поинтересовался младший следователь.

— Нет! — воскликнула я. — Мне так не кажется. По той простой причине, что в этом случае, будет устранен лишь один герцог Карио, но он ведь не действовал в одиночестве, Себастиан. Одна лишь ситуация с профессором Энастао доказывает, что у Карио были сообщники, и не только среди магов старой школы, но и, вероятнее всего, во всех иных слоях общества, и даже в среде научного сообщества. Так что я предпочла бы громкий судебный процесс, открывающий всем глаза на произошедшее и позволивший наказать всех виновных!

На сей раз Гордан промолчал, лишь внимательно глядя на меня.

— Далее, — продолжила, всё так же воинственно и возмущённо. — Я не собираюсь оставлять безнаказанными такие преступления, как кража детей, и мне мало лишь одной Беллатрикс Стентон-Арнел! Я знаю что леди, занимавшихся торговлей детьми, было гораздо больше, и менее всего я желаю, чтобы они остались на свободе, не понеся никакой кары за искалеченные судьбы. А потому, я планирую продолжать своё расследование и уверена, что сумею, не только довести это дело до суда, но и придать огласке.

Полицейский выслушал меня молча, но затем задал всего один вопрос:

— Зачем это вам?

И… это стало тем самым, что окончательно обрушилось на меня же, страшным осознанием причин, воистину побудивших меня к столь решительным действиям:

— Себастиан, леди Вестернадана пользуются уважением, где-то даже поклонением и преклонением. И каждый день эти дамы, начисто лишённые стыда, совести, чувства сопереживания и много чего ещё, посещают кофейни, чайные, кондитерские, модисток, сувенирные лавки и прочие места, где простые люди вынуждены встречать их с почтением и любезностью, скрывая горечь и боль от потери собственных детей, и даже не догадываясь, что оказывают знаки почтения тем воровкам, что отняли самое дорогое! Вы осознаете степень лицемерия этих дам, которые откровенно и нагло упиваются чужим горем? Вы действительно считаете, что у них есть право и далее пользоваться уважением в этом обществе? Я считаю, что нет!

К концу моей тирады выражение лица лорда Гордана изменилось совершенно. В его взгляде появилось то, чего ранее я практически никогда не наблюдала — страх за меня.