Goblins - О бедном монахе замолвите слово

Лысый низкорослик, натиравший на маленькой терке зажатый в кулаке корень шуй-чинь так умело, что я поначалу засмотрелся на эти исполненные мастерства движения рук взад и вперед, взад-вперед… Взад-вперед… Так быстро… Так ловко… Наверное, это отшельник, до ближайшего времени живший в глуши, где-нибудь в горной пещере, — подумалось мне, — ибо только просвещенный мастер, долгое время проживший в безлюдной местности мог так отработать подобные движения…

Так, о чем это я?

Этот низкорослый мастер, предпочитавший одиночество мирской суете, вдохнул полной грудью густого и ароматного дыма из моей печи, и не смог остаться равнодушным. Брови его сурово нахмурились, а глаза наполнились гневом и презрением. Он отвлекся от натирания корня, и прислушался к своим ощущениям: ярость от того, с кем ему приходится состязаться, вмиг наполнила его душу, и теперь клокотала так, что слышно было даже мне. Бросив на пол и корень и терку, он одарил меня взглядом, полным огня, молча повернулся, и отправился к краю помоста, все ускоряя шаг. И по его напряженной спине чувствовалось достоинство оскорбленного мастерства, и нежелание пребывать на одном поле битвы с таким неумехой, как я. На площади воцарились тишина и неловкость, сквозь которые послышалось явственное бурление, доносившееся от невысокого мастера, что подобно тигру, спрыгнул с помоста, и, все ускоряя шаг, ввинтился в толпу зрителей.

Здоровяк напротив успел вдохнуть дымка как следует. Он некоторое время крепился, сдерживая свой праведный гнев, и я его понимал: что может быть хуже бесчестия? Неуважение к чужому мастерству, не побоюсь даже сказать, что к самому искусству алхимии, неуважение к судьям, неуважение к зрителям — вот, что такое эти духовные атаки! И д олжно каждому честному мастеру плевать и презирать на любителей оных атак, и прочих подлых ухваток. И этот мастер, также, как и старый Дао, открыто и честно шедший по пути праведности, не мог больше выдержать несправедливость такого отношения к этому несчастному старому Дао Ли, и не мог больше сопротивляться этой чистой, святой ярости, бушевавшей в нем: и пена изо рта, и вонь, и все то, что выглядело как предсмертные корчи — все говорило о том, что такой человек, как этот могучий мастер, не приемлет несправедливости! И он тоже посчитал ниже своего достоинства продолжать состязаться в таких условиях, и последовал за безвременно покинувшим нас алхимиком, странно переваливаясь с боку на бок при ходьбе.

Мужик с незапоминающимся лицом схватился за живот, резко выбежал из-за печи и сказал, что скоро придет, а затем растворился в стремительно редеющей толпе тех, кто неосмотрительно решил понаблюдать за состязаниями алхимиков.

Да что уж там, сильные позывы покинуть площадь испытывал и этот старый праведник Дао, но благодаря тому, что с утра в желудке у него кроме чая ничего не появлялось, а кое-кто слишком болтливый совместно с кое-кем слишком мертвым не позволили плотно пообедать, с приступами раскаяния ему удалось частично справиться.

Справилась и девушка в белом. Пусть лицо ее озарил нездоровый румянец, осанка стала чересчур прямой, а движения — преувеличенно осторожными, но работу она не бросила. Я мог лишь выразить свое восхищение ее непревзойденным самообладанием, и даже приветливо ей улыбнулся, но в ответ получил лишь взгляд, полный просто какого-то первобытного бешенства.

Ко мне, шаркая ногами, медленно подошел злой, как тысяча чертей, один из братьев Лэй, и грозным голосом сообщил, что первая часть испытания для меня закончена. По его осторожным движениям и по тому, как он старательно сдерживал кашель, я понял, что первого места мне теперь точно не видать. Ну, так не очень-то и хотелось.

Ну, а почтеннейшему Лу Куану было на все наплевать: полагаю, его таким было бы не пронять.

Сложно сетовать на несправедливость, если шансов на победу не было изначально, кто сможет утверждать иное? Нисколько не сомневаюсь, что если бы последняя участница состязаний не смогла перебороть эффекты моего слегка измененного состава (хотя, судя по выражению ее лица, не перебороть, а слегка отложить на «потом»), то дисквалифицировали бы и меня. Неважно уж, по какому поводу, как говорится: была бы собака, а блохи найдутся. Но девушка в белом справилась и с моим составом, и со своей работой, после чего мне поднесли чашу, в которой одиноко плавала серая пельмешка. Ну, или что-то очень на нее похожее. И предложили отведать.