Goblins - О бедном монахе замолвите слово

«Срежь ножку, и промой гриб в чаше, ножку не выкидывай, а разрежь на равные доли и положи на край печи».

И я делал, как велено: старик явно знал толк в искусстве создания пилюль.

«Промой эту десятилетнюю траву тысячи лезвий».

И моя шкура стала полна этих самых лезвий, представлявших из себя тонкие прозрачные иголки. Теперь чешусь. Утешает лишь то, что напротив меня, непреклонно и яростно глядя мне в глаза злобно чешется моя соперница.

«Почисти эти каменные орехи».

И я долбил по орехам каменной колотушкой так, что убийственное намерение начали источать даже судьи. Пока чистил орехи — дал каждому имя и проклял, но справился.

«Разбей яйца и очисти скорлупу, надеюсь, с этим-то ты справишься без моих подсказок?».

Да уж как-нибудь осилю. Один из самых популярных ингредиентов алхимии, все-таки. Как говорится, ингредиент, полный любви. Оно ведь как: есть крестьяне, они очень любят сажать зерно. Есть красноклювые воробьи: они очень любят прилетать на поля с зерном. Можно долго удивляться, как настолько маленькая птичка умудряется сожрать настолько большой объем зерна, но не стоит, потому что несть числа чудес на этом свете. И есть алхимики, которые очень любят приходить на поля с зерном, чтобы забрать красноклювых воробьев, которые любят жрать зерно, которое любят сажать крестьяне. Птички мелкие и резвые, но у алхимиков есть особые благовония, от которых воробьи дуреют и становятся вялыми, поэтому крестьяне очень любят этих алхимиков. Такой вот вечный круг любви.

Размышления о превратностях бытия воробьев и воробьиных яиц прервали странные звуки: это я непреклонно давил пальцами всмятку уже третье яйцо подряд. И что это такое? Подготовка ингредиентов — базовый навык алхимика! Я решительно взял себя в руки, приметив насмешливый взгляд, которым одарила меня девчонка напротив.

Нарезал гриб, вместе с грибом попробовал нарезать и собственный палец. Гриб нарезался криво, а палец вполне неплохо, и теперь кровоточил. Взгляд соперницы из насмешливого стал откровенно пренебрежительным.

Измельчил орехи и выщелкнувшим ядрышком чуть не высадил себе глаз. Презрение, источаемое девчонкой напротив, стало настолько концентрированным, что его можно было бы черпать чашками и продавать на рынке.

Апогеем моего выступления стал густейший клуб дыма, которым меня одарила моя же печь, когда я облажался с контролем Ци. Глядя на мою закопченую рожу, не смог сдержать смеха никто: ни зрители, ни судьи, ни алхимики. Смеялась и соперница: словно звенел маленький серебряный колокольчик, раскачиваемый легким полуденным ветерком.

Торжествующий смех соперницы, вонь горелых грибов, гогот толпы и всякие гадости, которые до меня стремились донести местные острословы — это все могло бы смутить и обратить в бегство любого.

Любого, кроме этого Дао Ли.

Этот твердокаменный Дао был занят тем, что недоумевал. И, поскольку правдоподобных версий об источниках настолько лютой своей рукожопости у меня не нашлось, я не придумал ничего лучшего, чем обратиться за помощью к учителю.

«А вот так и выглядят низкоуровневые духовные атаки, ученик», — с готовностью поведал мне учитель. — «Примитивно, но с недоучками, вроде тебя, работает отлично».

— Но я ничего не почувствовал, учитель!

«А ты и не должен».

— …

«Ну а чего ты ждал?».

— Но эта девчонка…

«Не девчонка. Ее учитель. Да, ученик, ты таращился на ее вымя, а она готовила духовные атаки. Так что, можешь считать, что вы в расчете».

Ну, что ж. Старый Фанг — он такой. Обещал — сделал.

Желание пойти к выгребной яме и как следует поворошить в ней метлой, в которой тот ныне обитал, я мужественно загнал в дальние уголки сознания.

— И что мне делать теперь?

«Полная концентрация, только всего».

— Но…

«Нет никаких чертовых воробьев, нет никаких соперников! Нет этих арбузов, об которые ты уже смозолил глаза…»

Обратно в гостиницу я возвращался в несколько сумрачном расположении духа, и настроение мне не могли поправить ни щебетание Ванкси, радующейся победе за нас троих, ни бодрые поучения наставника. Не придавал счастья и звон серебра в кармане, и приятный холодок, коим меня одаривала свежесозданная пилюля, тоже особо не радовал (сверкать при всех пространственным кольцом я не стал, и рассовал все по карманам). Серебром меня одарил почтенный Лу Куан в уплату за разъяснения нюансов приготовления пилюли. Сам рецепт ему, как оказалось, ему был без надобности — старый алхимик знал несколько аналогичных, а вот некоторые использованные мною приемы были в новинку. В благодарность за обмен опытом, старец снабдил меня деньгами и, после свирепого торга, разрешил оставить себе пилюлю, которую, по условиям состязания, забирали себе организаторы, что, впрочем, понятно и вполне привычно.