Goblins - О бедном монахе замолвите слово

— …Что ты и твоя бабуля — развратное отродье бабуинов!!!…

«…Впрочем, также ты можешь попробовать договориться с ним, и первое, что следует сделать, установив контакт, это сообщить ему о своем знании, что он…»

— …Тощая потаскуха!…

«И, не забудь добавить при этом, что…»

— …Сестра твоя потаскуха!…

«…А когда ты ему скажешь…»

— …Закрой свой помойный рот, пока я не засунула в него ногу…

«… Что хорошо знал…»

— … Твою сестру и твою бабулю…

«…Можешь еще сообщить ему, что…»

— …Я твой отец, овца ты безмозглая…

«И вот тогда он, несомненно, с уважением прислушается к твоим словам. Но все это нужно лишь при том условии, если ты хочешь его…»

— …Потрогать за это место!..

«…В остальных же случаях, если тебе не нужен этот дух или его вместилище, тебе будет проще сначала уничтожить сундук, а затем…»

— Пойти нахрен!!! Вот что тебе потом следует сделать совершенно точно!!!

Шум толпы и вопли Ванкси, вкупе с громогласными словами впавшего в просветительский экстаз учителя, гремевшими у меня в голове, создавали непередаваемую какофонию, чем приводили меня в несколько расстроенное состояние разума. С трудом собрав остекленевшие глаза в кучу, я обнаружил себя сотрясаемым этой самой Ванкси, схватившей меня за рубаху на груди.

— Ты уснул или умер, чертов старик?! Сделай что-нибудь!!!

Ах, да. Я же старик. Надо соответствовать.

— Чавось?! — проорал я ей в ответ. — Мы что, уже в городе?

Сбоку мне послышался странный звук, напоминающий вой лошади, страдающей астмой. Я отцепил от себя багровую от бешенства Ванкси и обернулся в ту сторону — передо мной стояла колоритная парочка. Хорошо одетый молодой парень, с тонкими чертами лица, его можно было бы назвать даже красивым, если бы не странный, бледный до синюшности цвет кожи, явно крашеные волосы (сквозь краску явственно пробивалась седина), и маленькую сосульку в районе носа. Парень, несмотря на лето, зябко кутался в теплый плащ. Странные же звуки издавал его спутник — дюжий бугай, по виду казавшийся тупее своего дружка на целую ступень эволюции, а прыщи на его лице и шее, судя по их размеру, в развитии обогнали их обоих вместе взятых. И был он также синевато-бледен, и не по сезону тепло одет.

Бугай смеялся, выдыхая клубы пара изо рта, и весело тыкал толстым, как сарделька, пальцем в нашу с Ванкси сторону.

Я подавил в себе естественный порыв взять его за этот наглый палец и загнуть его в обратную сторону, и, подслеповато прищурившись единственным открытым глазом, воззрился на него.

— А ты, полосатая гиена? Чему это ты веселишься? — грозно насупив брови, поинтересовался у него я. — Не устану удивляться, сколь глупа и похотлива нынешняя молодежь! Как ты смеешь приставать к невинной (не проверял, конечно…) девице при всем народе?! Нет, когда я был молод, глупость юнцов лечили розгами, вымоченными в соленой воде!

Здоровяк при этих словах снова взоржал.

— Когда ты был молод, старик, император прошлой эпохи Хуан Ци гадил в пеленки! — тонко ухмыльнулся его спутник.

— Как ты смеешь пререкаться со мной, сопляк? Я, твой дедуля, спрашиваю тебя, есть ли что-нибудь в том ночном горшке, который у тебя на плечах, хоть что-то, кроме скисшего пицзиу и собачьих экскрементов?

Толпа любопытствующих вокруг нас с началом скандала расступилась, образовала довольно ровный круг, и сквозь всеобщее веселье начинал проступать ропот негодования. По моим расчетам, лаяться мне придется минут десять, а потом этих двух придурков вынесут с площади на пинках, ну а тем количеством пощечин, которыми их в удивительном изобилии снабдят добрые обитатели славного города Цзегу, можно будет сравнять с землей небольшую гору.

Уважают местные праведность прошедших лет, и всегда готовы отпинать наглых чужаков.

Определенно, нравится мне тут.

Но нетерпеливая Ванкси не стала полагаться на этого старого мудрого Дао, и поспешила взять бразды правосудия в свои нетерпеливые ладошки. Быстр, словно порыв южного ветра, был ее шаг, когда она поспешила приблизиться к обидчику и неуловима, словно росчерк падающей звезды, была ее ладонь, которой она собралась от души хряснуть того по щам.

Хотя, не так уж и неуловима — пойманная за руку Ванкси беспомощно затрепыхалась, а будучи отпущена и небрежным толчком отброшена в сторону, изящно расположилась на мостовой.

Хотя мы и всего лишь попутчики, но я, безусловно, не был настроен просто смотреть, как обижают девчонку, поэтому был уже рядом.