Карина Вран - До самого пепла [СИ]

В этот раз вся группа целенаправленно пыталась впрыгнуть в отверстия, быстро исчезающие после убийства «червячков» – люмбров. Низвергнуться во тьму не удавалось, червоточины затягивало слишком быстро.

Рэй предположил, что главный червь был одноразовый: убили – лавочка прикрылась. Кен высказал версию, что их уровни слишком велики для попадания внутрь. Маська ничего не предполагала, она сосредоточенно находила и лупила все новых и новых монстров. Локи сожалел, что сорвалось какое-никакое приключение. Хэйт же самую малость волновалась о том, засчитают ли без Люмбара всех монстров для создания альбома. По логике выходило, что должны, но чем игровая нечисть не шутит?

Опасения не оправдались, и еще один альбомчик нашел место в инвентаре художницы. Потом у них экспроприировали авантюриста: младшей группе пора было менять место прокачки, из насекомышей они выжали весь возможный эксп. «Малыши», будучи уже двадцатниками, пошли покорять урочище с шустрыми, но «тощими» скелетиками и «толстенькими», но медлительными зомби. Им позарез нужно было понимание уязвимых мест немертвых обитателей урочища.

Без Локи прошли и зарисовали один мелкий крысиный данжик, неподалеку от Риминессы. Пока носились они по начальным локациям, никаких нежелательных встреч не случалось. Хэйт очень надеялась, что так и продлится – как можно дольше. А потом они и вовсе уйдут к Гиблым Отрогам, да еще и с прикрытием в виде группы Сорхо.

Прихватив по дороге освободившегося Локи, прыгнули в Миттолис. Для обслуживания живописных фонтанов требовалась развернутая сеть канализации, и периодически ее следовало вычищать… не от грязи и помоев, а от комков живой слизи. Мерзость была та еще. Внутри нашлась только одна компашка игроков, и те – у входа, отчаянно спорящие, лезть ли им дальше или девочкам там «фу».

Им продолжало везти. Боссы все, как на заказ, стояли и ждали умерщвления. Противников, с которыми следовало бы считаться, не встречалось.

И нарвались в итоге «младшенькие». Сцепились с другими ребятами за «суповые наборы», как когда-то Хэйт с Маськой на кладбище. Наличие там Барби и Монка решило исход схватки в пользу Ненависти, но Рюка вынести дружными усилиями противники успели. Причем без Барби и конфликта бы не было, та наехала на качавшихся тихо-мирно чужих ребят, чтобы те «шустро удочки смотали», а не то им глазья натянут на полупопия. Ребята шутки не поняли и ударили всем скопом в чародея, заметив, видимо, что практически весь урон по мобам этот чародей и наносил.

«Женщина, ты доиграешься», – отписался в чате Кен. – «Устрою порку».

– Давно пора, – хлопнул друга по плечу Рэй.

– Она не высыпается, поэтому и истерит, – ответил эльф, сведя брови. – Я за нее извиняюсь.

«Не поднимайте лут с тел, если там что-то выпало», – набрала Хэйт. – «Раз конфликт шел от нас, пожалуйста, не будем усугублять. Мы сейчас к вам выдвинемся, на случай разборок».

От выдвижения быстро отказались: народ там уже разбегался, после отлета Рюка на респ засобиралась в реал и Хель. Главе Ненависти пришлось признаться, что их снова звал в Обжорку Сорхо.

– Мы не пойдем, – нехорошо сощурившись, за себя и за свою половинку ответил Кен. – У нас с драгоценной срочное дело образовалось.

«Драгоценная! На выход! Жду тебя через минуту», – многообещающе отпечатал он в чат.

– Не жести, – попросил Рэй. – Сильно.

– В капсулу лечь сможет, – пообещал эльф.

– И эти люди что-то говорят про женское коварство! – всплеснула руками Мася, впрочем, не спеша вступаться за бабу-стража.

Сегодня та нахамила «малявкам», завтра на ровном месте раздует конфликт с кем-нибудь посерьезнее. И ладно бы повод был.

Визит в Обжорку решили перенести. На Вала снизошло вдохновение, что было весьма своевременно – он как раз изучил в гильдии музыкантов песнь атаки. Маська заявила, что ей тоже надо бы кое-кому прочистить мозги. Монк написал, что пьянка – это здорово, но выспаться – это еще здоровее. Следом и все остальные собрались на выход.

Хэйт никого и не думала удерживать: ее саму заждались попугаи.

«Улыбаемся. Улыбаемся. Улыбаемся и машем», – губы Вероники уже свело в оскале, который она искренне считала улыбкой. Праздник к ним пришел – детский, и детей на празднике было трое: виновница сборища Леся; дочка незнакомых Веронике гостей, смешливая девочка лет шести-семи; двенадцатилетний Лешкин племянник. И пара десятков взрослых.

Будь ее воля, Вероника забежала бы, всучила счастливым родителям презент и незаметно испарилась. Но тогда гнев Галины будет таков, что некоторые извергающиеся вулканы покажутся безобиднее. Так что приходилось отсвечивать скалящейся физиономией и «радоваться» жизни и знакомствам с новыми людьми. Людьми, которых она забудет раньше, чем доберется до подушки.